154 
Лаки кивнула.
– Да, я понимаю, – тихо сказала она. – Вполне естественно.
– Можно и так сказать, – согласился Форд Верн, снимая свои очки и тут же надевая их снова.
– Я и говорю, мистер Верн.
Форд Верн явно удивился, что она знает, кто он, поскольку он не потрудился представиться.
– Где Микки? – поинтересовался он.
– Он к нам не присоединится, – пояснил Мортон Шарки, сидящий рядом с Лаки.
Оглядев комнату, она обнаружила, что не хватает только Бака Грэхема и Эдди Кейна.
– А мистер Грэхем и мистер Кейн будут здесь?
Грант Уенделл пожал плечами.
– Гм-м, я утром разговаривал с Эдди. Он едет. А у Бака, гм, другое совещание, от которого он старается освободиться.
Лаки не волновалась, полностью контролируя ситуацию.
– Может быть, подождем десять минут? – предложила она любезно.
– Согласен. – Форд еще раз поправил свои дорогие очки и встал. – Мне нужно позвонить. Прошу прощения.
– Ну и сборище, – прошептала Лаки Мортону.
– Все они хотели бы остаться, если им не предложат ничего лучшего, – сообщил он вполголоса.
– Я прекрасно понимаю, что происходит в этом городе, – ответила она. – Такой же бизнес, как и везде. Разумеется, если за углом платят больше, хватай обеими руками. Если нет, сиди и не чирикай. Правила игры.
– Полагаю, никому из них не пришлась по душе перспектива работать на женщину.
– По-видимому. В конце концов, мы в Голливуде, а здесь власть вовсе не у женщин. Форд, скорее всего, звонит, интересуясь новой работой. Согласен?
Мортон кивнул.
– Не удивлюсь, если это так.
В комнату влетел Бак с красной физиономией. Он заведовал маркетингом и специализировался на приведении всех и вся к общему знаменателю. Каково бы ни было содержание фильма, Бак рекламировал его с помощью огромного количества сисек и задниц. С его точки зрения, у Америки член стоял постоянно.
Для рекламы последнего фильма Сьюзи Раш он придумал плакат, изображавший голову Сьюзи на огромном слишком развитом теле. Она была вне себя и пригрозила подать в суд, если плакат немедленно не снимут. Бак неохотно повиновался.
Последним прибежал запыхавшийся Эдди Кейн.
Глядя на Эдди, можно было подумать, что он спал не раздеваясь. Не украшали его и подросшая борода и налитые кровью глаза с еще более отсутствующим выражением, чем обычно.
– Где Микки? – первым делом спросил он.
– Только не здесь, – ответил Бак, качая головой.
Лицо Эдди передернулось.
– Он придет?
– Ты что, «Лос-Анджелес таймс» сегодня не видел? Иначе бы понял, что он точно не явится.
– Что случилось?
– Его поймали со шлюхой.
Прежде чем Эдди смог отреагировать, вернулся Форд закончивший разговор, и Лаки перешла прямо к делу.
– Что же, господа, – начала она, вставая, – вы все уже знаете новости. Меня зовут Лаки Сантанджело, и я теперь владею студией «Пантер». – Она помолчала, пережидая возникший гул. – Я в кинобизнесе новичок. Но я знаю, чего хочу. А именно, делать хорошие фильмы, такие, которыми студия могла бы гордиться. Мне хотелось бы услышать ваше мнение относительно того, что было здесь упущено за последние несколько лет. – Она снова помолчала. По крайней мере, они слушали. Когда она впервые занялась морскими перевозками Станислопулоса, потребовались месяцы, чтобы заставить мужской персонал слушать. – Можете мне поверить: студия выпускала мусор, но эти дни позади. Я поведу студию к новым успехам. – Она не сводила с них сверкающих глаз. – Господа, – продолжала она, слегка повысив голос, – можете дать голову на отсечение – так и будет.
66
Дина Свенсон не любила тренировок. Она не из тех жительниц Калифорнии, которых час аэробики и два часа занятий по Джейн Фонде приводили в экстаз. Нет. Дина надрываться не любила. Но такова была тенденция, а никто не мог обвинить Дину, что она не придерживалась тенденций. Посему, подобно всем шикарным модницам Нью-Йорка, она наняла личного тренера, приходившего на дом. Его звали Свен, и он плохо говорил по-английски, но Дину вполне устраивало, так как разговоры ей нужны меньше всего.
Свен, безусловно, умел за пятнадцать минут настоящих пыток извлечь из нее все лучшее. Три раза в неделю она начинала свой день с занятий с ним. После его ухода Дина, как правило, минут пятнадцать нежилась в ванне, прежде чем начать одеваться, чтобы идти в свой офис на час-полтора до ленча.
Ленч составлял самую важную часть дня Дины. К ленчу она специально одевалась. Надевала побрякушки. Следила за тем, чтобы макияж, маникюр и прическа всегда находились в идеальном порядке. Дина знала: чтобы уметь себя защитить, надо держать форму.
154 
