60 
— Господин, вам письмо!
Юйтан медленно развернул свиток, скрепленный золотой императорской печатью.
Заметив, что сын с тревогой смотрит ему в лицо, князь сказал:
— Это дело государственной важности. Император желает поговорить со мной один на один.
В отсутствие отца Киан продолжал наслаждаться изысканностью Запретного города. Он гулял по галереям и дорожкам, ощущая себя по-новому сильным и вместе с тем хрупким, как бумага. Без Мэй он не ведал ни трепета будущего, ни покоя настоящего.
Вернувшись, Юйтан сказал, что они задержатся в Запретном городе на неопределенное время.
— Зачем?
— Такова воля государя, — уклончиво ответил князь.
Киан не знал, радоваться ему или нет. В целом это было довольно приятное времяпровождение. Создавалось ощущение, будто живешь в покоях богов и что жизнь вечна.
Вместе с тем во всем этом было что-то странное. Каждый вечер Киан наблюдал, как солнце проплывает над созданным человеческими руками хребтом Цзиншань, и это солнце тоже казалось искусственным.
Иногда они с отцом участвовали в дворцовых церемониях или праздниках, посетили множество храмов. Киану чудилось, будто они ждут чего-то важного, и он не ошибся. Однажды Юйтан получил второй свиток с печатью и, прочитав его, упал на колени.
— Свершилось! Хвала сыну Неба и всем богам! Сугар, шестнадцатилетняя дочь одной из младших наложниц императора, станет твоей женой! Государь дарует тебе брачную грамоту с золотой печатью, а свадьба состоится, когда мы вернемся домой! Сарнай оказалась права, в жилах моих внуков будет течь кровь сына Неба!
Вместо радости в глазах Киана появилось выражение, какое бывает у загнанного зверя.
— Это невозможно!
— Возможно. Вот письмо, прочитай.
— Я говорю не об этом. Я не хочу и не мог жениться на девушке, которую не знаю и никогда не видел.
Юйтан улыбнулся.
— Не волнуйся, она прекрасна. В гарем императора набирают самых красивых девушек Поднебесной. К тому же в Сугар течет божественная кровь.
— Меня не волнует ее происхождение и внешность. Она для меня никто. Я ее не люблю.
Князь впервые посмотрел на юношу, как на чужого.
— Ты обезумел, Киан! Если ты откажешься от предложения сына Неба, мы не выйдем отсюда живыми!
Киан отшатнулся.
— Вы все спланировали заранее вместе с Сарнай! Вы знали, как загнать меня в угол!
— С тех пор, как ты появился в моей жизни, я думал только о тебе! Я всегда надеялся увидеть тебя счастливым.
Они молча шли по посыпанной гравием дорожке мимо озера с чистой, прозрачной, как слеза, водой, по которому плавали красивые цветы. Крыша увитой зеленью беседки блестела в лучах солнца, словно рыбья чешуя. Внутри ждали невеста, ее мать и один из высших сановников, которому было поручено заняться подготовкой брачного договора.
Киан невольно вспомнил ту простую церемонию, после которой они с Мэй стали мужем и женой. Они могли бы и не давать клятвы: она была впечатана в их сердца.
Поза младшей наложницы императора была непринужденной и изящной, а ее профиль — столь неподвижным, что она казалась неживой. Чувствовалось, что она часами может сидеть, не двигаясь, не проявляя эмоций.
Она не выразила их и сейчас, хотя ей предстояло навсегда расстаться с дочерью. Та сидела, опустив глаза; на белое лицо падала тень от длинных ресниц. Ее волосы струились по голубому шелку платья подобно темной реке, сложенные на коленях руки были маленькими и нежными, как у ребенка, а крошечные ноготки отливали перламутром.
После обмена приветствиями началось долгое и нудное перечисление приданого и выкупа: мясо, рис, фрукты, вино, шелк, золото и нефрит. Киан понял, что обратное путешествие будет долгим, ибо принцесса должна была ехать в паланкине в сопровождении охраны, музыкантов и евнухов с фимиамом, дабы отгонять от новобрачной злых духов. В дороге Сугар предстояло спасть отдельно от супруга, в крытом голубым атласом шатре. Брачная ночь должна была состояться лишь после того, как жена поклонится семейному алтарю в доме мужа.
Киан заметил, что девушка тайком бросила на него взгляд, после чего на ее лице отразилось облегчение, ибо она увидела, что ее выдают не за старика, а за красивого юношу. Спустя несколько дней они тронулись в путь.
Вновь очутившись на свободе, Киан почувствовал себя гораздо увереннее и лучше. Дул горячий ветер, зеленела трава, пели птицы. Солнечные блики казались золотыми монетами, рассыпанными по земле руками богов.
60 
