32 
– Тебе придется найти определение, – губы его сжались. – Потому что нам предстоит выяснить одну очень важную вещь.
– Что ты имеешь в виду? – упавшим голосом спросила Мариана.
Гуннер помедлил, а потом неохотно выговорил:
– Эндрю считает, что у тебя начинается нарушение «равновесия»…
Слова крестного потрясли Мариану, ее охватил ужас.
– Ерунда! Этого не может быть! Я себя чувствую совсем не так, как те…
– Почему ты не хочешь признать это, черт побери?! Если ты подсоединилась к нему, не нужно никаких других доказательств. Пойми: чем раньше ты осознаешь свое состояние, тем больше шансов…
Мариане показалось, что ее снова окутывает темнота. Она вспомнила свои сомнения, ночные кошмары…
– Нет! Это совсем другое дело! Перестань пытать меня!
– Другое дело? Но какое именно, Мариана? Вот что я пытаюсь понять!
– Я люблю его, – сказала она, только в последнюю секунду осознав, что сейчас произнесла. Глаза ее округлились от страха, она в отчаянии прижала руки к груди. – Нет! Только не это!
– Я предполагал, что такое может произойти…
– Но я не хотела этого! Не может быть! – воскликнула Мариана, хотя уже прекрасно понимала, что и в самом деле влюбилась. – Даже если так, думаю, что мне удастся справиться.
Мягкая улыбка появилась на лице Гуннера.
– Не стоит так пугаться. Ничего плохого в этом нет. Бено вчера стоял на страже твоих интересов, как лев. Значит, он способен подумать о том, как тебе будет лучше. И если ты расскажешь ему, в чем дело, наверное, он сумеет дождаться, когда все завершится.
– В этом нет никакой надобности, – решительно возразила Мариана. – Я не чувствую, что утратила «равновесие».
– Послушай, что я скажу тебе, – строго сказал Гуннер. – Ты когда-нибудь видела, чтобы Эндрю ошибался?
– Нет, но я не вижу также…
– Он сказал мне, что начал беспокоиться еще до твоего отъезда из зоны, что кое-какие признаки нарушения «равновесия» стал замечать еще год назад. И он попросил меня: если я замечу хоть что-нибудь подозрительное, то должен немедленно привезти тебя домой. Ты знаешь, каким образом действуют эмоции и сильные переживания на тех, у кого нарушается «равновесие».
Мариана закрыла глаза, потому что страшные воспоминания захлестнули ее, и с трудом выдавила из себя:
– Знаю…
– Тогда поговори с Бено! Объясни ему, в чем вся
Сложность.
Глаза Марианы сверкнули от переполнявших ее
Чувств.
– А ты знаешь, какая жизнь выпала на его долю? – спросила она требовательным тоном. – Я не собираюсь забивать ему голову еще и моими сложностями: Луи хватает по горло своих. Он заслужил хотя бы
Толику счастья…
– Не горячись! – осадил ее Гуннер. – И не расстраивайся. Хуже этого для тебе ничего и придумать нельзя. Постарайся сохранять безмятежность духа.
– К черту спокойствие и безмятежность! Ты ошибаешься насчет меня!
– А я тебе советую как следует поразмыслить над этим вопросом. Эндрю уверял меня, что ты сопротивлялась этому всю жизнь. Ради Бога, признайся, пока не поздно! – Неподдельная нежность смягчила резкие черты Гуннера. – Мы все любим тебя, Мариана. Позволь нам помочь тебе!
Но они оба прекрасно знали, как мало надежды было на то, что кто-то может помочь в подобной ситуации. Мариана скрестила руки на груди, чтобы унять
Дрожь.
– Я не… – ей с трудом удалось сглотнуть застрявший в горле комок. – Мне страшно, Гуннер!
– Не стану вводить тебя в заблуждение: тебе есть, чего бояться, Мариана. Окажись на твоем месте, я перепугался бы ничуть не меньше. Но Эндрю может помочь. Он сказал, что недавно им удалось добиться необыкновенных успехов.
– Да? – рассеянно спросила Мариана и глубоко вздохнула. – Ну, что ж, считай, что тебе удалось убедить меня. Но я хочу, чтобы ты завтра же вернулся в Компаунд.
– Без тебя я не поеду!
– Через несколько дней я приеду сама. Не беспокойся, Гуннер. Со мной все в порядке. Мне просто нужно развязать один узел, который завязался сам собой…
– Бено?
Она быстро кивнула.
– Мы с тобой оба виноваты перед ним. Каждый из нас на свой лад причинил ему вред: ты – физически, я – морально. Но я найду способ, как исправить случившееся.
Ответом ей был глубокий вздох.
– Проще всего сказать ему правду, – проворчал Гуннер.
– Именно это я и собираюсь сделать.
– Рассказать обо всем?!
– Во всяком случае – о главном, – она печально улыбнулась. – Все остальное не имеет такого большого значения. А теперь поезжай домой и постарайся убедить Эндрю, что я справлюсь.
32 
