20 
– По-другому у меня не получается, – вздохнула Мариана.
– Значит, ты сама как робот и чувств в тебе не намного больше, чем в миссис Маггинс?
Ты противоречишь сам себе: если бы я была абсолютно неэмоциональной женщиной, я бы не пришла сюда. Мне нужен ребенок!
– Ну почему, в таком случае, ты не завела себе любовника, мужа, наконец? Ты могла бы вступить с кем-нибудь в нормальные человеческие отношения. Почему ты выбрала мужчину с обложки журнала?
Мариана молчала, то сжимая, то разжимая пальцы рук.
– Ты не можешь или не хочешь ответить на этот вопрос?
– Я не могу… Мне нужно было… – Она глубоко вздохнула и выговорила обреченно:
– Почему ты считаешь, что какие-то сложности могут быть только у тебя одного? Может быть, я тоже не могу вступить в так называемые «нормальные отношения»! Может быть, мне не оставалось другого выбора…
– Но почему?
Она покачала головой.
– Ты не желаешь отвечать?
– Я не могу! – Мариана умоляюще посмотрела на него. – Есть вещи, которые я не могу сказать тебе. Очевидно, мне не следовало признаваться и насчет ребенка… Но я стараюсь быть с тобой честной, насколько это возможно.
– В самом деле? Я что-то не заметил. Ты появилась буквально из ниоткуда и предложила мне такую выгодную сделку, что в нее трудно было поверить. А потом перевернула всю мою жизнь вверх ногами! И при этом ты с ловкостью ужа ускользаешь от ответов на все мои вопросы. Это несправедливо, Мариана. «Мстить» тебе, как ты выразилась, я не буду, но собираюсь прояснить для себя кое-какие моменты.
– Все, что имело отношение к корпорации «Маггинс», я выложила.
– Ах, да! Корпорация! Вознаграждение за вчерашнюю работу… За то, что ты взяла меня напрокат, как племенного жеребца!
– Это не совсем так… Может быть, я выразилась несколько неудачно… Но…
– Заикаешься? Тебя что-то смущает?
Взгляд ее больших глаз и в самом деле был растерянным.
– Конечно! Ты навис надо мной, как Дракула, который собирается попробовать вкус моей крови, и еще удивляешься, что я нервничаю.
– Не попробовать, а выпить ее всю! Я, конечно, не представляю, что ты выкинешь в следующий раз, но кое о чем я уже позаботился. – Он улыбнулся, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего. – Я собираюсь расставить все точки над "i". Вызнать все твои тайны. Думаю, ни один человек на земле не жаждет этого так страстно, как я! И ты тоже почувствуешь на себе, что такое остаться без единого клочка кожи, почувствуешь себя такой же уязвимой, каким себя чувствовал я.
– Такой цели перед собой я не ставила. И не хотела этого, Луи, – грустно ответила Мариана. – Поверь мне! Ты даже не представляешь, сколько времени я ломала голову, чтобы найти какой-нибудь другой способ, который бы не задел тебя…
– С какой стати я должен верить тебе? С первой же секунды твоего появления в саду ты начала водить меня за нос! – Он, наконец, убрал руку с ее плеча и отступил на шаг. – Больше я этого не потерплю. Никаких уверток, никакого обмана. Только правда. Прими это к сведению. – Он повернулся к дверям. – И не пытайся улизнуть из Дарсебо! Мои охранники получили приказ: ты не уйдешь без моего ведома.
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами:
– Ты собираешься держать меня взаперти?!
– Ты очень точно передаешь смысл моих слов. – Луи распахнул дверь. – Кстати, как ты все-таки проникла в сад? Мои охранники заверили меня, что ни одна душа не проходила сквозь ворота.
– Но если я не проходила мимо ворот, почему ты считаешь, что я не смогу воспользоваться тем же самым способом для выхода отсюда?
– Потому что я выделил специального человека для того, чтобы следить за особняком, – ответил он и добавил:
– В сопровождении двух отлично выдрессированных и свирепых доберманов.
Мариана растерянно тряхнула головой:
– Неужто ты и в самом деле пошел на это? Как странно… Полагаю, что, когда здесь появятся твои юристы, они объяснят тебе, что это преступление перед законом.
– Я позвонил сегодня в Париж и отменил назначенную встречу. – Луи обернулся через плечо. – До того, как отключил кабель. Мне хочется, чтобы нас никто не беспокоил, пока мы не познакомимся по-настоящему.
Мариана ощутила острый укол страха, осознав, что не сможет вечером позвонить Гуннеру.
– Не делай этого!
– При одном условии: если ты передумаешь и расскажешь мне всю правду.
– Но я не могу! Ты просто не понимаешь, о чем просишь!
20 
