Особенно,... 
14 
Дверь скрипнула. Это следом за ней вошел Луи, и сразу усилилось ощущение интимности и уединенности.
– Ты фантастически непредсказуема…
37Но Мариана не дала ему договорить.
– Расстегни платье! – коротко приказала она, опасаясь, что еще немного – и последняя решимость покинет ее.
– Тут так плохо видно… – пальцы Луи нащупали замочек, и Мариана почувствовала, как жаркая волна прошла по телу, лишь только он коснулся ее кожи. – Подожди минутку, я включу свет.
– Нет! – Она с такой силой произнесла это слово, что тут же сама понизила голос на несколько тонов. – Мне нравится темнота. Так уютнее.
Это была чистой воды ложь. Темноту Мариана ненавидела. Но сейчас только темнота могла помочь ей скрыть свои истинные чувства. Нельзя, чтобы он видел ее лицо…
– Да, наверное, так будет лучше, – покорно согласился Луи, и Мариана почувствовала, как «молния» с шелковистым хрустом скользнула вниз, прохлада коснулась тела и тотчас исчезла, как только руки Луи легли на ее бедра и сжали их. – Но мне хочется видеть тебя!
– Позже, – с трудом выдавила из себя Мариана.
Сознание ее окончательно затуманилось, она ощущала только, с какой силой сжались мускулы ее живота, как запылало лоно… Машинально она шагнула вперед, и тут же платье с едва слышным шорохом скользнуло на пол, за ним последовала тонкая нижняя юбка.
– А ты не собираешься раздеваться? – звенящим голосом произнесла Мариана.
– Как прикажешь, – несмотря на отчетливо прозвучавшую насмешку, Мариана не могла не слышать, каким глухим и напряженным стал его голос. – Кушетка слева, у окна. Располагайся. Может быть, это последние спокойные минутки. Боюсь, что я не дам тебе спать до утра.
Словно сомнамбула, Мариана сдернула с себя трусики, перешагнула через них и направилась в ту сторону, где в полумраке виднелись очертания большой кушетки. Ступни ног утопали в пушистом ворсе ковра, лежавшего на полу. Коснувшись бархатистой поверхности обивки, она села. До чего же странно: сидеть вот так – обнаженной, в темноте – и ждать, когда он подойдет к ней! И поскольку она почти ничего не могла разглядеть в полумраке, все остальные органы чувств напряглись до предела: усилился аромат роз, ощутимее стала шелковистая бархатная обивка кушетки, глубокое дыхание Луи, казалось, раздается прямо возле уха.
Ну вот, больше терять было нечего, она совершила этот шаг… Мариана свернулась калачиком в уголке большого ложа. Каждый мускул ее тела дрожал от напряжения, глаза широко распахнулись от страстного желания разглядеть, где Луи. Полоска лунного света упала на его волосы, когда он наклонился вперед, расстегивая брюки; тот же серебристый свет осветил его мускулистую руку. А потом он снова превратился в неясную тень, которая двинулась прямо к ней.
Предощущение того, что сейчас произойдет, дрожью прошло по ее телу. Мариана уже не ощущала ничего, кроме собственной беззащитности и уязвимости.
– Черт бы побрал эту темноту, – пробормотал Луи, остановившись возле кушетки. – Мне хочется… – вытянув руку, он коснулся ее обнаженного плеча.
Нервы Марианы были так напряжены, что она не удержалась и вскрикнула. Ураган самых разных, противоречивых мыслей пронесся в голове, словно в небо взметнулась стая испуганных птиц.
Луи замер на мгновение:
– Господи! Никак не ожидал, что… – рука его опустилась ниже и легла ей на грудь, дыхание стало тяжелым и прерывистым. – Ляг…
Она послушно распростерлась на кушетке, а Луи, опустившись на колени, правой рукой сжал ее грудь. Левая рука опустилась ниже, к ее лону, пальцы пробежали по завиткам… Движения его были такими нежными и интимными, настолько чувственными, что голова у Марианы закружилась. Какой-то невнятный звук вырвался из ее горла, когда пальцы Луи двинулись чуть дальше.
– Тебе хорошо? – Его пальцы раздвинули набухшую и пульсирующую плоть лона, утоляя жажду, которую она испытывала, и в то же время каким-то непостижимым образом усиливая ее. – А так? – Он нажал на какую-то точку.
Спина Марианы выгнулась дугой, словно ее пронзил разряд тока:
– Луи! – простонала она.
– Я вижу, что да.
Пальцы вошли глубже, и Мариана ощутила новый разряд тока, еще одно мучительно-сладостное потрясение.
– Как тесно… – прошептал он. – И как фантастически ты откликаешься на каждое движение!
Теперь он вошел в нее двумя пальцами, медленно продвигаясь вперед и назад. Ощущение полноты пронзило Мариану. Но движения его пальцев вызывали желание ощутить еще большую, абсолютную полноту! И это желание становилось все более невыносимым.
14 
