89 
Корова добродушно замычала, когда Хелен и Говард — она с охапкой простыней и одеял, а он с фонарем в руках — вошли внутрь. В хлеву было относительно тепло. Кроме животных Говарда здесь находились корова и три лошади. Их крупные тела немного согревали помещение, но в то же время наполняли его не самым приятным запахом. Хелен расстелила полученные от Маргарет одеяла на куче сена. Неужели с тех пор, как она жаловалась даже на отдаленное соседство с лошадьми, прошло всего три месяца? Гвинейре бы вся эта история показалась довольно веселой. Хелен же, по правде сказать, не испытывала ничего, кроме страха.
— Где... здесь можно раздеться? — робко спросила она.
— Жена, ты что, совсем глупая? — нахмурил лоб Говард. — Конечно, я сделаю все, чтобы тебя согреть, но это не место для кружевных рубашечек! Ближе к утру здесь станет намного холоднее, к тому же в сене наверняка водятся блохи. Лучше останься в платье.
— Но... но если мы...
Хелен стала пунцовой.
Говард довольно захохотал.
— Предоставь это мне! — сказал он и как ни в чем не бывало стал расстегивать пряжку на ремне. — А теперь живо под одеяло, а то замерзнешь. Помочь тебе расшнуровать корсет?
Очевидно, Говарду не раз приходилось оказывать женщинам подобную услугу. И он, в отличие от Хелен, не казался робким или растерянным — напротив, на лице фермера было написано радостное предчувствие. Однако женщина стыдливо отклонила его предложение. Справиться со шнуровкой она могла и сама. Но перед этим нужно было расстегнуть платье. Довольно нелегкая задача, учитывая, что пуговицы располагались сзади. Хелен вздрогнула, почувствовав на спине прикосновение мужских пальцев. Говард ловко расстегивал одну пуговицу за другой.
— Так лучше? — спросил он, изобразив на лице подобие улыбки.
Хелен кивнула. Ей хотелось лишь одного — чтобы эта ночь поскорее закончилась. И все же новоиспеченная жена фермера с отчаянной решимостью опустилась на покрытое простынями сено. Она выполнит свой долг перед мужем, что бы ее ни ждало. Улегшись на спину, Хелен закрыла глаза и натянула на себя одеяло. Вытащив пояс из брюк, Говард скользнул к ней. Хелен ощутила на своем лице его губы. Муж целовал ее щеки и губы. Ну что ж, это она разрешала ему и прежде. Но затем Говард попытался просунуть свой язык ей в рот. Хелен тотчас же оцепенела и почувствовала огромное облегчение, когда фермер заметил реакцию жены и оставил ее лицо в покое. Вместо этого он поцеловал шею Хелен, стащил ее платье и корсет вниз и начал неуклюже ласкать нежную кожу декольте.
Хелен боялась даже вздохнуть, в то время как дыхание Говарда становилось все более частым и хриплым. Казалось, еще немного — и он начнет задыхаться. Хелен спрашивала себя, нормально ли это, и до смерти испугалась, когда муж просунул руку ей под юбку.
Возможно, на более удобной постели это было бы не так больно. С другой стороны, не исключено, что уютная домашняя обстановка только усилила бы страдания девушки. Здесь же все происходящее казалось ей дурным сном. В хлеву было совсем темно, и одеяла вместе с задранными пышными юбками Хелен закрывали ей вид на то, что делал Говард. Однако ощущать это было не менее страшно! Фермер просунул ей между ног что-то твердое, пульсирующее и живое. Оно было ужасно пугающим и противным и причиняло ей боль. Хелен закричала, когда почувствовала, как что-то внутри нее разорвалось. Она заметила, что из раны сочится кровь, но Говард, казалось, не собирался прекращать ее мучить. Он словно обезумел, стонал, ритмично вжимал женщину в сено и, кажется, даже наслаждался этим процессом. Хелен пришлось изо всех сил стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли. Затем она почувствовала волну теплой жидкости, а спустя пару мгновений Говард обмяк, повалившись на нее. Все закончилось. Фермер сполз с Хелен и немного отодвинулся от нее. Его дыхание все еще было учащенным, однако довольно быстро успокоилось. Хелен тихо всхлипывала, поправляя смятые юбки.
— В следующий раз будет уже не так больно, — утешил жену Говард и неловко поцеловал ее в щеку.
Похоже, он был ею доволен. Хелен хотелось оттолкнуть его, но она заставляла себя спокойно лежать рядом. Говард имел право на все, что он только что с ней сделал. Он был ее мужем.
4
Второй день поездки оказался еще более утомительным, чем первый. Хелен было так больно, что она с трудом могла сидеть.
В придачу к этому женщина от стыда не могла смотреть в глаза Говарду. Завтрак в доме Уилбуров был сущей пыткой. Маргарет и ее супруг не скупились на двусмысленные шуточки и поддразнивания, которые Говард охотно поддерживал. Лишь ближе к концу трапезы Маргарет обратила внимание на бледность и плохой аппетит Хелен.
89 
