Последние отзывы

  22  

Так совпало, что как раз в этот момент Алинда заканчивала ужин в своей маленькой гостиной.

Люси накрыла столик белой скатертью и поставила посередине массивный серебряный канделябр. Если честно сказать, он не очень подходил для стола таких размеров, но Алинда ничего не сказала.

Обслуживая Алинду, Люси болтала, не умолкая.

Конечно, этого она не должна была делать, и если б миссис Кингстон узнала, то горничная получила бы строжайший выговор. Однако, мучимая любопытством, Алинда не пыталась остановить словесный поток, льющийся из ротика Люси.

— Что творится, вы не поверите, мисс! — сказала Люси, подавая суп. — Весь дом просто стоит на голове. Представляете, мистер Хэнсон выдворен из своей комнаты! Хотела бы я услышать, что он сказал по этому поводу!

Алинда не откликнулась, и Люси продолжала:

— Но это очень даже справедливо. Мы все так считаем. Спальня хозяина есть спальня хозяина, и посторонним там нечего делать!

Алинда улыбнулась, подумав, что это не собственные слова Люси, а, без сомнения, повторение сказанного дворецким или миссис Кингстон.

— А долго ли пробыл здесь Хэнсон?

— Больше двух лет. Из-за него его милость и уехал в дальние края.

Люси подошла к двери. Другая служанка протянула ей поднос со вторым блюдом и забрала пустую суповую чашку.

На второе был жареный цыпленок с грибами и гарниром из разных овощей, а также два соуса. Люси с сосредоточенным видом расставила все это на столике перед Алиндой и поэтому на короткое время умолкла.

Затем ее прорвало:

— Никто не принимает его за джентльмена, я вам точно говорю, мисс!

— Почему же? — осведомилась Алинда.

— А он отдает приказания совсем не как джентльмен, ну и еще из-за других поступков.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть вещи, о которых я не могу рассказать вам, мисс.

И Люси оставила Алинду доедать ужин в одиночестве.

Алинда почувствовала, как она проголодалась, пропустив, увлекшись работой, чай.

Еда была превосходной, но все же мысли ее были далеки от выставленных перед ней яств. Ее заинтриговало то, что сказала Люси, вернее, о чем она умолчала. Ее мысли занимал человек, с которым она столкнулась в спальне герцогини, Когда граф отвернулся от окна и Алинда увидела его лицо, то ей он показался даже красивее, чем на портрете в комнате своей матери. Однако отличие было столь велико, что если б она встретила его не в родном ему Кэлвидоне, а где-нибудь в другом месте, то могла бы его и не узнать.

На портрете был изображен молодой человек, вроде бы счастливый и живущий в согласии с окружающим миром. Лицо же мужчины, стоявшего у окна, было мрачным, недобрым, с налетом горечи и цинизма. Он выглядел разочарованным, лишенным иллюзий, и, возможно, кто-то заметил бы на его лице следы развратной жизни или каких-либо порочных наклонностей, что нашло отражение в некоторой опустошенности во взгляде и преждевременных морщинах.

Чем-то он напоминал изображенного на портретах короля Карла Второго. Раньше он улыбался, приветствуя будущее, теперь же с горькой усмешкой ждал от него лишь новых ударов судьбы.

Тут Люси ворвалась в комнату, прервав размышления Алинды.

— О, мисс! Вы умрете от смеха, если узнаете, что происходит внизу! Ее милость сидит словно истукан на одном конце стола, а его милость на другом. И оттуда прожигает ее взглядом насквозь. Мадемуазель же — никак не запомню ее имя — флиртует с обоими мужчинами сразу.

— Что это за блюдо, Люси? — спросила Алинда, боясь обидеть горничную требованием прекратить сплетничать, и в то же время не желая поощрять ее в этом занятии.

— Клубника со сливками, мисс, и еще пирожное со взбитыми белками. Это особый десерт нашего повара. Вам понравится, вы только попробуйте.

— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулась Алинда.

— И я не постесняюсь сказать вам, мисс, что если вы немного оставите на блюде, то это не вернется на кухню, раз я и Роза тут рядом.

— Надеюсь, что оставлю вам достаточно, — с улыбкой кивнула Алинда.

— О, мисс, мы не хотим, чтобы вы чувствовали себя обязанной нам что-то оставлять. Пожалуйста, накладывайте себе побольше.

— Я взяла столько, сколько хотела.

— Мадемуазель, между прочим, уже успела показать зубки, — заговорила опять Люси на волнующую, тему, будучи не в силах сдержать свое возмущение. — Она пригрозила мисс Вудс, старшей горничной, что в случае какой-нибудь оплошности разобьет тарелку о ее голову. Что вы на это скажете, мисс?

  22