21 
Лиззи была почти так же занята в журнале. Она заканчивала мартовский номер и уже думала об апрельском. До поездки в Париж предстояло проделать множество дел, а она уже скучала по Жану-Луи. После встречи в Нью-Йорке он был особенно внимателен и звонил Лиз по нескольку раз в день, говорил, что не может дождаться нового свидания, и сердце ее отзывалось на эту нежность. Жан-Луи обещал ждать ее вместе с сыном. Лиз уже купила для мальчика модель старинного паровоза, который бегал на батарейках, а для Жана-Луи — отличные часы.
Тед проводил каждую свободную минуту с Патти. Надежды на лыжную поездку развеялись как дым.
Бывший муж Патти сообщил, что сам уезжает, и не согласился взять детей. Приходилось оставаться в Нью-Йорке. Тед планировал проводить время с семьей Патти, но чувство приличия не позволяло ему оставаться с ней на ночь, когда дети дома. Патти пришлось согласиться, хотя для обоих это была немалая жертва.
Тед сдал экзамены и добился проходных баллов, хотя его результаты оказались значительно ниже, чем обычно. К тому же его смутило, что Патти поставила ему высшую оценку по своему курсу. Он боялся, что не заслуживает ее.
— Ты поставила ее потому, что я заслужил, — мрачно поинтересовался он, — или потому, что у нас роман?
— У нас не роман, — спокойно возразила она. — Я тебя люблю. Но оценку ты действительно заслужил.
— Не знаю, смогу ли в это поверить.
Патти всегда очень решительно поправляла его, когда он упоминал об их «романе», «связи», «сексе», и говорила, что просто любит его, что это и есть любовь. Тед еще ни разу не произносил этого слова, он знал, что женщина, которой он его скажет, останется в его жизни навсегда. А до тех пор он мысленно называл их отношения романом. Со временем Патти, которую ранили его слова, начинала плакать, но Теду не хотелось обманывать ее. Он сам не знал, любовь это или просто влечение.
Он почти не разговаривал с Энни и сестрами с самого Дня благодарения, не имея свободной минуты. Если он не спал и не занимался в университете, то с ним была Патти. Она уже спрашивала, когда он познакомит ее со своей семьей. Тед мягко, но решительно заявил, что еще слишком рано. Он чувствовал, что Патти ему небезразлична, но пока не понял, в чем суть их отношений. Кроме того, он отлично знал, что и Энни, и сестры будут поражены возрастом Патти и тем, что у нее есть дети. Тед проявлял нерешительность, а Патти это ранило. Она не желала быть тайной. Ей хотелось стать парадным фасадом и центром всей его жизни, а не быть секретным чуланом. Не на такое отношение она рассчитывала, а потому очень обиделась, когда Тед сообщил, что не может провести с ней Рождество. Он собирался быть дома с Энни и сестрами, но никак не мог пригласить туда Патти с детьми.
— А мне что делать? — жалобно спросила она, когда он забежал к ней накануне праздника. Она проплакала целый час из-за того, что он ее оставляет. — Ну скажи, что я буду делать? Сидеть с детьми и все?
— А что бы ты делала, если бы мы не встретились? Что ты делала в прошлом году?
— Хэнк забрал детей, а я поплакала и заснула.
Тед расстроился, но своих планов не изменил. По крайней мере ее бывший муж не забирает детей, и она не будет одна.
— Я постараюсь прийти днем после Рождества или к вечеру.
— А если сегодня ночью, попозже? — Патти осторожно вытерла глаза.
— Не могу, я же сказал. Вечером у нас рождественский ужин, а ночью мы все вместе пойдем на службу.
— Очень трогательно! Какая жестокость — оставлять любимую женщину дома одну!
— Ты будешь с Джессикой и Джастином, — увещевал ее Тед. — Я ничего не могу поделать. Моя тетя не поймет, если я сегодня вечером куда-нибудь уйду. У нас такая традиция. — Тед чувствовал себя Скруджем.
— Ты говоришь, как двенадцатилетний мальчик, — жалобно произнесла Патти, а когда Тед преподнес ей подарок — чудесный белый кашемировый свитер, который влетел ему в копеечку, — она не смогла скрыть разочарования. Патти ничего не сказала, но весь ее вид говорил, что она надеялась на что-то вроде кольца как символа некоего обещания. Она уже много дней говорила об этом, намекала весьма прозрачно, но Тед счел, что для кольца еще слишком рано. Они встречались всего четыре недели, и хотя Патти говорила, что они страстно любят друг друга, для Теда это был слишком короткий срок. Для кольца еще будет время. Ему ведь не тридцать шесть лет, как ей, а всего двадцать четыре года, и у него это только второй серьезный роман.
21 
