39 
У Эйдана на все имелся твердый взгляд. Вероника задумалась, что он сказал бы о ее семье, о Поле, который женился на ней ради денег и без зазрения совести жил за ее счет тридцать лет. Хвалиться тут нечем, но все-таки они неплохо прожили десять лет, в браке у нее родилось трое прекрасных детей, поэтому она считала, что эти годы не пропали впустую.
– Так вы в разводе? – вспомнил Эйдан, и она кивнула.
– Мы сохранили близкие отношения. Мой бывший муж умер две недели назад, его смерть опечалила всех нас. Но не все так просто… Он не был прекрасным мужем и отцом, и в то же время он был неплохим человеком.
Хоть изменял ей, лгал и тратил ее деньги. С тех пор как умер Пол, Вероника затруднялась сказать, какие чувства к нему испытывает, особенно после того, как выяснилось, что еще во время брака с ней у него появилась внебрачная дочь. Этот проступок Вероника считала слишком серьезным. Но Эйдану не стала рассказывать о нем.
– Должно быть, он умер еще совсем молодым, – заметил Эйдан. – От инфаркта или в аварии?
– Год назад с ним случился инсульт. И он был намного старше меня, к моменту смерти ему исполнилось восемьдесят. Дети до сих пор горюют. Понадобится время, чтобы пережить эту утрату.
И не только ее, но и шокирующее известие о Софи. Вероника по-прежнему не знала, сумеет ли когда-нибудь примириться с ним. Вряд ли, если вспомнить обстоятельства. За последние две недели эта новость запятнала все хорошее, что Вероника помнила о Поле и что чувствовала к нему. И сейчас она ни в чем не была уверена, рассказывая незнакомому человеку о людях, которых он никогда не видел.
– Наверное, я со своими взглядами произвожу впечатление коммуниста, – улыбнулся Эйдан, и они сели на скамью в небольшом сквере, где играли дети под присмотром матерей.
– Нет, просто принципиального человека, недолюбливающего богатых, – с улыбкой объяснила она. – Порой и я их не люблю. Как и лицемерие вместе с ложью. Но по-моему, богатство тут ни при чем. Те, у кого нет денег, наверняка тоже лгут.
– Постоянно, – подтвердил с усмешкой Эйдан. – Такова натура мужчин и некоторых женщин.
Его откровенность, даже когда он говорил о себе, поражала, он во всем стремился дойти до истины.
Некоторое время они сидели молча, наблюдая за детьми. Такие сцены всегда напоминали Веронике счастливое время, когда ее дочери были маленькими. Неудивительно, что сейчас она тосковала по этим дням.
– Думаете о детях? – спросил Эйдан, словно уловил ее мысли.
Она кивнула, повернулась к нему, и то, что он прочитал в ее глазах, было бы невозможно выразить никакими словами. Он понял, что она отчаянно одинока и несчастна.
– Что побудило вас приехать сюда? – продолжал он. Ему нестерпимо хотелось сфотографировать ее прямо сейчас, но он не решался беспокоить ее просьбой, не осмеливался даже слишком пристально смотреть на нее. Он уже понял, что лишнего внимания она не любит. И Эйдан, как фотограф, его тоже не любил.
– У меня появилось свободное время, и я приехала разузнать насчет картины, которую завещал мне бывший муж. Мы купили ее здесь в наш медовый месяц. Я всегда считала эту картину подделкой, а мой муж думал, что это подлинник Беллини. Трудно сказать, кто ее написал – ученик, сам мастер, талантливый подражатель… Здесь есть монастырь, в котором ведутся исследования такого рода и выясняется история произведений искусства. Мне всегда хотелось приехать сюда по этому поводу, но все не было времени. И вот я здесь, – она улыбнулась. Эйдан был явно заинтригован.
– А можно и мне с вами? Это же настоящее приключение.
– В этом монастыре собрана самая обширная библиотека по истории искусств всего мира, главным образом по искусству времен Ренессанса – как иллюстрированные рукописи, так и современные издания. Монахам уже удалось обнаружить множество украденных полотен, разгадать несколько тайн, разоблачить как подделки несколько картин, за которые частные коллекционеры и музеи заплатили целые состояния. Я привезла с собой снимок, чтобы узнать, смогут ли они проследить судьбу этой картины. Все это я делаю ради моих детей.
– И картина будет нравиться вам, даже если окажется, что это подделка?
– Для меня она имеет не материальную, а сентиментальную ценность, а это совсем другое дело, – ответила Вероника, думая о Поле. Картина была напоминанием о временах намного лучших, чем последние годы или финальное шокирующее откровение.
Эйдана впечатлили ее познания в области искусства, он понял, что Вероника действительно любит его, и он принялся расспрашивать, откуда она так много знает о живописи. Они болтали, глядя на прохожих.
39 
