49 
Горны трубят команду сбор, но их никто не слушает!
В результате атаки были захвачены два знамени с орлами. Пятнадцать пушек из мощной наполеоновской батареи было выведено из строя, артиллеристы сидели на земле и плакали от бессилия.
— Но наша кавалерия продвинулась слишком далеко вперед, — пробормотала Антея, которая тысячу раз читала о битве при Ватерлоо.
— Вся долина была завалена трупами убитых французов, но наша кавалерия оказалась отрезанной от своих.
— И все-таки это была победа.
— Несомненная победа, несмотря на большие потери с нашей стороны, — сказал герцог. — Никогда еще кавалерии не удавалось нанести такой урон пешим формированиям.
— Отец выбрал бы себе именно такую смерть.
Не желая, чтобы герцог увидел слезы, внезапно хлынувшие из глаз, Антея пришпорила свою кобылу и поскакала вперед.
Она скачет по земле, думала Антея, по которой скакал ее отец во время этой отчаянно смелой атаки, где две с половиной тысячи кавалеристов сложили свои головы.
Герцог догнал ее и поехал рядом, когда она уже вытерла слезы.
— Это было именно здесь, где мы сейчас стоим, — ровным тоном сказал он. — Во второй половине дня Веллингтон повернулся к одному из адъютантов и спросил, который час.
— Двадцать минут пятого, сэр.
— Эту битву я выиграл, — заявил герцог Веллингтон. — Если пруссаки не задержатся, то война будет закончена.
Герцог помолчал.
— Веллингтон еще говорил, а мы уже услышали первые выстрелы прусских пушек.
— И это был конец войны?
— Нет, война продолжалась еще несколько часов, — продолжал герцог. — В действительности сражение утихло лишь к вечеру. Наша армия понесла потери и сократилась до тридцати пяти тысяч человек. Французы были остановлены, но не разбиты наголову.
— Вы очень переживали? — спросила Антея.
— Не все получилось, как мы рассчитывали. Прусские войска не смогли прорвать оборону французов, и все-таки мы все были уверены, что Веллингтон одержит победу.
— А что произошло потом?
— Около половины восьмого герцог поднялся на стременах своего коня, оглядывая поле битвы. Это было на командном посту вот у того дерева. В лучах заходящего солнца лицо его имело незабываемое и странное выражение.
— И что же случилось?
— Мы видели, что правый фланг французов попал под перекрестный огонь. Потом кто-то крикнул: «Пруссаки идут!».
— Значит, они прорвались! — воскликнула Антея.
— Это был решающий момент битвы, — ответил герцог Эксминстер. — Это понимал каждый солдат. Я слышал, как один из командиров советовал подождать, но Веллингтон знал, что делал.
«Ах, черт побери! — воскликнул он. — Взялся за дело, не отступай!»
Он снял шляпу и три раза махнул ею в сторону неприятеля. Его сигнал поняли все.
Герцог опять помолчал.
— Трижды прогремело оглушительное «ура» — так выражали солдаты свою радость и облегчение, когда легкая кавалерия как вихрь вырвалась на равнину.
— И это уже был конец сражения? — спросила Антея.
— Ничто уже не могло остановить наступление армии Веллингтона, — кивнул герцог. — Наполеон попытался построить в каре свой резерв, старую гвардию, чтобы удержать поток наших солдат, но это было невозможно. Ему удалось вскочить в свою карету и бежать, иначе пруссаки захватили бы его в плен.
Антея перевела дыхание. Рассказ герцога был так ярок, так захватил ее, что казалось, она видит все собственными глазами.
— Была суббота, восемнадцатое июня, девять часов вечера. Уже почти стемнело, когда маршал Блюхер и герцог Веллингтон поскакали навстречу друг другу.
— Наполеон был окончательно разбит!
— Но какой ужасной ценой досталась нам эта победа!
— Отец… — прошептала про себя Антея.
— И еще пятнадцать тысяч наших соотечественников, — сказал герцог. — Но французы потеряли двадцать пять тысяч!
— Я ненавижу войну! — воскликнула Антея.
— Веллингтон тоже ненавидел войну. Он сказал: «Молю Бога, чтобы это была моя последняя баталия. Это ужасно — без конца воевать!».
Антея повернула лошадь в сторону равнины.
Ей казалось, что призраки павших солдат скачут бок о бок с ней.
Внезапно лошадь без команды, очевидно просто подчиняясь чувствам, бушевавшим в душе девушки, перешла со спокойной рыси на галоп.
Антея чувствовала, как дрожит земля под лошадиными копытами. Она подумала, что может понять чувство безумного ликования, охватившее солдат Шотландского грейского полка, когда они мчались на своих лошадях навстречу французам.
49 
