9 
Многое она отдала бы, чтобы иметь возможность обронить вот так, невзначай, что Энди — ее Энди! — приехал с ней куда-нибудь, а позже они вместе отправятся домой.
Пэм будто что-то укололо в сердце. Никогда ничего такого не будет, вряд ли они с Энди вообще увидятся. Раньше им случалось встречаться на устраиваемых общими знакомыми вечеринках, но три года назад все внезапно кончилось.
То есть Энди, разумеется, и дальше посещал вечеринки или приемы и даже сам их организовывал, особенно корпоративные, однако Пэм туда ход был закрыт.
4
Впервые Пэм — в то время еще Пэм Нортни — увидела Энди Рэндалла, когда ей было девятнадцать, и произошло это в доме ее родителей, на вечеринке, устроенной по случаю дня рождения отца, Фила Нортни.
Тот в свою очередь был другом отца Энди. Оба родителя имели экономическое образование и когда-то вместе работали в одной крупной корпорации. Позже отец порекомендовал Энди Фила как хорошего специалиста, и тот пригласил его к себе. Так Фил Нортни стал финансовым директором принадлежавшей Энди Рэндаллу телекомпании.
По окончании университета Энди устроился на работу в редакцию «Лос-Анджелес таймс» на журналистскую должность. В том же году он получил крупную премию за одну особо удачную публикацию и по совету отца вложил все деньги в акции алмазодобывающей корпорации «Джи даймонд». Спустя несколько лет те принесли большую прибыль. Разбогатев, Энди осуществил мечту юности — основал телекомпанию. Со временем, благодаря оперативному сбору новостей и особой подаче материала, детище Энди стало популярным и разрослось. Нечего и говорить, что и он сам, и все его сотрудники, включая Фила Нортни, были очень довольны тем, как идут дела.
Так вот, на той вечеринке Пэм влюбилась в Энди Рэндалла с первого взгляда. Ее чувства не имели к успехам Энди никакого отношения. Если бы тот был простым почтальоном, она все равно влюбилась бы в него.
Разумеется, Пэм слышала об Энди Рэндалле — ведь в его телекомпании работал ее отец, — но самого не видела ни разу. На телеэкране его изображение не мелькало, передачи он не вел, поэтому для Пэм существовал как нечто бесплотное. Этакое звуковое сочетание, не порождающее никаких зрительных образов.
Поэтому, увидев Энди, что называется, во плоти, Пэм испытала своего рода потрясение.
Ей никогда даже в голову не пришло бы, что у отца такой красивый начальник.
Она увидела его в освещенной вечерним солнцем гостиной. Поначалу не знала, что перед ней тот самый Энди Рэндалл. Просто заметила среди гостей молодого мужчину, высокого, стройного, чем-то похожего на теннисиста, несмотря на то что одет он был в элегантный летний костюм, а не в спортивную одежду, которой, впрочем, и не могло оказаться на госте, пришедшем на вечеринку по случаю дня рождения. Незнакомец обладал правильными чертами лица, его белокурая челка красиво ниспадала на лоб, зеленовато-серые глаза оживленно поблескивали во время беседы, как и белые зубы, когда он улыбался, а происходило это часто — и тогда на щеках появлялись симпатичные ямочки.
— Что ты так пялишься на Энди Рэндалла? — шепнула приблизившаяся к Пэм мать, Шерил Нортни. — На тебя начинают обращать внимание.
Пэм изумленно взглянула на нее.
— Так это Энди Рэндалл?
— Ну да, — с не меньшим удивлением пробормотала та. — Разве ты не знала?
— Не-ет, — протянула Пэм. — Никогда бы не подумала...
— Что?
— Ну, он представлялся мне таким... таким... скучным, что ли.
Шерил машинально посмотрела в ту сторону, где Энди беседовал с двумя дамами, коллегами ее мужа.
— Почему?
— Не знаю, — пожала Пэм плечами. — Ведь он папин босс. Одно это слово навевает скуку.
— Но теперь ты, похоже, изменила мнение, — улыбнулась Шерил.
— Я... не знаю...
— Ладно-ладно, только не рассматривай его так откровенно, это выходит за рамки приличий.
Пэм что-то ответила, но ее взгляд вновь сам собой устремился на Энди. В общем, пришлось усилием воли заставить себя отвернуться и уйти в другой конец гостиной, но нечего и говорить, что все ее внимание было сосредоточено на Энди.
В тот вечер они даже перекинулись несколькими ничего не значащими фразами. Энди наверняка не придал этому никакого значения, но Пэм была окончательно покорена им. Звуки его негромкого бархатистого голоса проникли в самые ее косточки, и те будто начали понемногу таять. Поэтому Пэм даже порадовалась, что разговор оказался коротким. Продлись он еще немного — и она просто растеклась бы по полу желеобразной лужицей.
9 
