27 
Валерия надеялась, что Грегорио не совсем идиот, чтобы оставить жену после двадцати трех лет совместной жизни ради какой-то модели, и неважно с близнецами или без. Грегорио вел себя по-глупому, но он был не единственным глупцом в мире, к тому же их семейные предприятия так переплелись между собой, что альянс этот просуществовал более века. Не было никакого смысла рушить этот бизнес и их семью.
– Нет, он только все время твердит, что не может оставить Аню совершенно одну в Париже, где ее некому поддержать. Они по-прежнему не знают, смогут ли выжить их дети. Поскольку они родились преждевременно, у них проблемы с легкими и сердцем. И это все, что Грегорио мне рассказал. Он ведет себя так, словно, кроме близнецов, ничего на всем белом свете нет, а на все дела ему наплевать.
– Вам просто надо продержаться. Когда-нибудь он очнется и придет в себя, и тогда вы сможете во всем этом разобраться.
– Я продолжаю верить в это, но временами мне кажется, что он просто сошел с ума. В его поступках нет никакого смысла, – подавленно произнесла Бенедетта.
– Постарайся оставаться столь же спокойной, как и сейчас, – мягко посоветовала Валерия.
– Я стараюсь, – вздохнула Бенедетта, – но это не так просто. Уже несколько ночей я не могу спать. Лежу без сна и думаю о том, что с нами случилось.
Помимо проблем бизнеса, который она вела в его отсутствие, Бенедетту донимали те же мысли, что и любую женщину, муж которой внезапно обзавелся близнецами от девушки на двадцать лет его моложе. Она начинала подозревать, что он навсегда останется с Анной и вообще не возвратится домой.
– А что делается у вас? Все хорошо в Париже? – в свою очередь поинтересовалась она у Валерии.
Бенедетта даже подумать не могла, что у них что-то не так. Валерия и Жан Филипп были идеальной парой, имели троих прелестных детишек, занимались любимым делом, были окружены чудесными друзьями и жили в великолепном доме. В любом отношении они являлись образцовой семьей, и Бенедетта немножко завидовала им.
– Да не совсем так. У нас здесь что-то вроде внутреннего кризиса. Жан Филипп намерен реализовать грандиозные планы, связанные с бизнесом, но это ударит либо по моей карьере, либо по нашему супружеству – не знаю пока точно. Возможно, и по тому, и по другому.
Бенедетта ужаснулась, услышав ее признание.
– Ох, мне так жаль… Могу я чем-нибудь помочь?
– Нет, нам придется самим во всем разобраться. Это первая по-настоящему серьезная проблема, которая встала перед нами.
Бенедетта далеко не один раз имела проблемы с Грегорио, но она верила, что Жан Филипп и Валерия со всем справятся.
– Жан Филипп хороший человек. В конце концов, он сможет принять правильное решение. Я верю в вас обоих, – тепло произнесла Бенедетта.
– Хотела бы я сказать то же самое. Но не знаю, куда на этот раз подует ветер. И это уже плохо. Ладно, не буду нагружать тебя еще и своими проблемами. Я просто хотела, чтобы ты знала: я помню о тебе, и мы оба с Жаном Филиппом очень тебя любим.
– Это так унизительно, когда весь мир копается в нашей личной жизни. Я чувствую себя просто дурой, – созналась она, едва не плача.
– Ты совсем не дура, Бенедетта. Виноват прежде всего Грегорио, потому что поставил вас обоих в такое положение.
– Нет, я выгляжу как идиотка, поскольку допустила это. Мне бы так хотелось, чтобы все вернулось обратно, на свои места. Я даже не знаю, как посмотрю на него, когда – и если – он захочет вернуться домой.
– Это не может продолжаться до бесконечности. Все уладится, а потом постепенно забудется.
Валерия была совсем не уверена, что все так и произойдет, поскольку ситуация вышла слишком скандальной, но ей казалось правильным утешить Бенедетту.
– Спасибо, что позвонила, Валерия. Для меня это очень много значит, и я сожалею, что у тебя с Жаном Филиппом тоже возникли проблемы. Я буду молиться за вас обоих.
– Спасибо и тебе, – сказала Валерия со слезами на глазах.
Положив трубки, обе женщины вытерли слезы. Их мужчины доставляли только огорчения.
В начале июля Бенедетте пришлось принять еще одно решение. У них была договоренность с друзьями отправиться на следующей неделе в путешествие на Сардинию, и она не знала, стоит ли ехать, поэтому спросила совета у Грегорио, когда тот позвонил.
– Да неужели ты полагаешь, будто я способен сейчас думать об отпуске? Как ты можешь позволить себе даже спрашивать об этом? Сегодня у моего сына была остановка сердца, и врачам пришлось постараться, чтобы вернуть его к жизни. Да плевать я хотел на все эти путешествия! – произнес он разъяренным голосом. Бенедетта разрыдалась на другом конце телефонной линии.
27 
