19

К невероятному раздражению Нины Крэйг, когда они регистрировались у портье в «Сент-Реджис», там уже лежало послание для ее матери.

Как Нина и опасалось, оно было от Роберта Пауэлла: он приглашал Мюриэль на завтрак в девять часов утра. Мюриэль довольно улыбнулась и помахала запиской перед лицом Нины.

– Ты думала, он играет со мной, – фыркнула она. – Ты не хочешь или не можешь понять, что мы с Робом всей душой любили друг друга. То, что он обратил внимание на Бетси Боннер, не означает, что он позабыл обо мне.

Нина осознала, что Мюриэль уже не держит себя в руках: в самолете она выпила рюмку водки и минимум два бокала вина, а в машине они поспорили, и мать кричала, как сильно она ненавидела Бетси.

Нина видела, что оба служащих за стойкой уже прислушиваются к речам Мюриэль.

– Мама, пожалуйста… – начала она.

– Избавь меня от своих «пожалуйста»! Прочитай, что писали обо мне в обзорах! Ты всего лишь статистка, ты никто. А вот меня та женщина остановила на улице и сказала, как чудесно я играла в ремейке «Случайной жатвы», помнишь?

Мюриэль все повышала голос, лицо ее раскраснелось.

– Что до тебя, тебе далеко до настоящей актрисы, – презрительно выкрикнула она. – Вот поэтому ты статистка, снимаешься в массовых сценах!

Нина видела, что портье положил ключи от комнат в разные конверты. Она протянула руку и тихо сказала:

– Я Нина Крэйг. Прошу прощения за сцену, устроенную моей матерью.

Если Мюриэль и услышала ее, то не подала виду. Она как раз завершала свою тираду:

– … а ты всегда пыталась меня принизить!

Портье оказался достаточно тактичным, чтобы не ответить Нине, а только пробормотать:

– Я скажу, чтобы ваш багаж был доставлен в ваши номера.

– Спасибо. Моя – вон та большая черная сумка. – Нина указала, какая именно, затем повернулась и прошла мимо Мюриэль, которая в этот момент только умолкла.

Испытывая ярость и стыд под любопытными взглядами посторонних, выстроившихся в очередь к стойке, Нина едва ли не бегом проследовала к лифту и сумела проскользнуть внутрь, прежде чем двери закрылись.

На шестом этаже она вышла и, следуя по указателю к комнатам с нечетным обозначением, поспешила найти свой номер 621, прежде чем Мюриэль тоже поднимется и попытается присоединиться к ней.

Войдя в комнату, Нина рухнула в ближайшее кресло, стиснула руки и прошептала:

– Я больше не выдержу. Я больше не выдержу.

Чуть успокоившись, она позвонила в службу доставки. Она не удивилась бы, если бы Мюриэль, занимавшая соседний номер, потребовала совместный ужин. Но этого не произошло. Нина и не намеревалась соглашаться на это требование, однако теперь лишилась удовольствия высказать вслух то, что просилось на язык: «Давай, сделай из себя завтра дуру. Я пыталась тебя предупредить. Ты Мюриэль Крэйг, актриса второго сорта, полностью не состоявшаяся ни как мать, ни как человек».

Надеясь услышать побольше, Джош договорился о том, чтобы забрать Нину и ее мать утром – может быть, удастся записать еще один их сердитый диалог.

В то утро Джош приехал на полчаса раньше обговоренных восьми часов. Но когда он позвонил в номер Нины Крэйг, та ответила:

– Мы сейчас спустимся.

Нина думала, что мать уже ничем не сможет вывести ее из себя, но быстро поняла, что ошибалась. Мюриэль желала прибыть к завтраку как можно раньше, чтобы провести время с Робертом Пауэллом до появления остальных. По крайней мере, на этот раз они ехали молча.

Когда они вышли из машины, дверь особняка открыла давняя экономка Пауэлла, Джейн. Она окинула их пристальным взглядом, поприветствовала по фамилии и сказала, что мистер Пауэлл спустится в десять и что продюсер, миссис Моран, уже сидит в столовой.

Нина наблюдала, как мать умело прячет разочарование и входит в образ известной актрисы Мюриэль Крэйг. С любезной улыбкой она поздоровалась с Лори Моран и, после взаимных представлений, поблагодарила продюсера за то, что та пригласила ее сопровождать Нину.

  31