38 
— Так мило, что ты беспокоишься о моих делах, Лоренцо, солнышко, — сказала она и повернулась к Анне: — К сожалению, моя подруга Элейн, которая присматривает за моей галереей, ждет меня в среду вечером: утром в четверг ей к зубному. Но эту проблему легко решить: я просто позвоню ей и скажу, чтобы она не открывала галерею в четверг. Вернусь на день позже, ничего страшного.
— Нет, я не хочу злоупотреблять вашим расположением, — поспешно ответила Анна. — Зачем вам терять день? Лоренцо подыщет кого-нибудь, кто приглядит за галереей. Так вы сможете остаться до конца недели. Я уверена, ваша подруга не откажется от небольшого внепланового отпуска.
Люси закусила губу, чтобы не расхохотаться, увидев выражение лица Лоренцо: ужас, быстро прикрытый удивлением.
— Ты ведь можешь так сделать, Лоренцо?
Лоренцо угрожающе посмотрел на Люси и кивнул:
— Конечно, мама, если Люси согласится. Думаю, я смогу отправить туда кого-нибудь в среду днем, чтобы Элейн показала им, что к чему. Один день или два, Люси?
— Одного вполне хватит. — Она знала, что ему нужен именно этот ответ, да и сама не видела смысла оставаться здесь дольше. Зачем растягивать агонию?
— Отлично, так и сделаем.
И они принялись за еду. Дворецкий предложил Люси еще вина; она согласилась, удивившись, когда это успела допить первый бокал. Анна говорила без умолку, по большей части об Антонио, а Лоренцо сидел молча, мрачный и неподвижный.
— Доктора говорили, что Антонио выжил чудом: он очень болел, когда был маленький. Я часто спрашивала себя, не я ли, не мой ли солидный возраст были виной тому: между Антонио и Лоренцо десять лет разницы. Однако он поборол болезнь и вырос полноценным человеком. Жаль только, что он прожил так мало…
Люси слушала ее и думала, что наверняка именно бесконечные разговоры о чудесном младшем брате сделали Лоренцо таким замкнутым и скупым на проявление чувств. Разговор прервался, когда принесли главное блюдо, и Люси поспешила сменить тему:
— У вас изумительный дом, Анна. Моя спальня — просто восторг, а сад — настоящий рай. Так удивительно хорошо спланирован! С любой точки открывается цельный и гармоничный вид. Кто-то в вашей семье был ландшафтным дизайнером от Бога.
— Садоводство — моя страсть, — сказала Анна, явно польщенная похвалой Люси. — Когда Лоренцо пошел в школу, мой муж разрешил мне все здесь перепланировать. Три года у меня ушло на то, чтобы все рассчитать и закупить все необходимое. Иногда Лоренцо помогал мне. — Она с любовью посмотрела на сына. — Предупреждаю вас, Люси: он любит самые яркие цвета, что странно при его серьезной натуре.
Люси это странным не показалось: она помнила его жилище.
— У Лоренцо в раннем детстве обнаружились большие способности к математике. Его отец даже боялся, что он слишком умный для той роли, которую готовила ему семейная традиция, но для меня, для моего садового проекта его талант был бесценен. Ему было всего девять, но он сам высчитал все углы, все длины дорожек и террас, расположил фонтаны там, где они будут смотреться наиболее эффектно, в общем, создал целый план для меня.
— Потрясающе! — не удержалась от восклицания Люси.
— Не особенно, — холодно сказал Лоренцо, лишь чуть-чуть смягчив тон улыбкой. — Моя мать очень любит преувеличивать.
Служанка подошла, чтобы собрать грязные тарелки, и разговор снова стих, чтобы чуть позже вернуться к теме предстоящей вечеринки. Наконец дворецкий предложил принести кофе, и Анна встала:
— Никогда не пью кофе на ночь, но вы ни в чем себе не отказывайте. Я знаю, вам хочется побыть наедине, — лукаво улыбнулась она. — Это был самый замечательный день за многие годы, но мне пора спать.
Лоренцо встал, но Анна только погладила его по щеке; он поцеловал ее в щеку, и она оставила их с Люси вдвоем.
Тишина оглушила Люси.
— Все прошло отлично, — сказал Лоренцо, помолчав. — Моя мать счастлива и убеждена, что мы пара. Постарайся не поколебать ее уверенность в этом до четверга, и все, что пожелаешь, — твое.
Люси грустно посмотрела на него. Он никогда не поймет, чего она хочет больше всего.
— Не волнуйся, — сказала она, вставая. — В отличие от тебя мне не нравится обманывать твою мать, и я хочу, чтобы это закончилось как можно скорее. Если не возражаешь, я пойду к себе.
Она отвернулась, но он молниеносно схватил ее руку и прижался губами к ее ладони:
38 
