56 
Джейсона охватило невероятное облегчение.
— Это правда! Она никогда не видела нас вместе. Он клянется, что ни разу не упомянул при ней моего имени.
— И она понятия не имеет, что ты действовал по моему приказу, верно? А это означает, что лорд Гаррон не ведает об этом.
— Я действую только по собственному желанию. И никто не имеет власти мне приказывать! — оскорбился он, ехидно ощерившись и зная, что этим обозлит ее. Но не настолько, чтобы смести его с лица земли. — Обещаю, мадам, что убью лорда Гаррона. Найду, где Артур спрятал серебро, которое украл у моего отца, преподнесу его вам, а потом женюсь на вашей дочери.
«А потом я получу Валкорт, и королю ничего не останется делать, кроме как принять меня. И почему бы нет?»
Он уважает отца, доверяет ему, так что примет сына, особенно если тот уже стал хозяином Валкорта.
«А вы, мадам, даже после того как я отдам вам серебряные монеты, — если решу отдать все, — вы по-прежнему будете сидеть в этих пропитанных злом стенах, среди мрачных теней, уничтоживших свет… а эти жуткие заклинания и черный дым, и вопли, столько воплей… когда-нибудь просто поглотят вас, и вы исчезнете».
— Возможно, мадам, через год вы станете бабушкой, — улыбнулся Джейсон.
Аббатисе хотелось рассмеяться над жалкой попыткой уязвить ее. Поразительно это всепоглощающее мужское тщеславие. Да все его мысли написаны на лице! Он уже вообразил себя графом Валкортом! Конечно, он представляет, как перехитрит ее, заберет серебро… но этого никогда не случится. Недаром она обладает силой. Силой, которую он не в состоянии охватить разумом. Силой потусторонней…
Ее муж, лорд Тимоти де Люс де Морней, тоже был переполнен мужским тщеславием все эти годы, пока не закрыл проклятые всепонимающие глаза в последний раз. Елена победила! Потому что у него не было времени отдать замуж Мерри назло жене. Она никогда не знала, о чем думает муж, хотя легко проникала в мысли других мужчин. Но муж был для нее закрытой книгой. Правда, иногда он давал себе волю поделиться с ней мыслями. Перед ее мысленным взором промелькнули почти двадцать лет, отягощенные ее ненавистью к мужу, который слишком хорошо ее знал и понимал ее неспособность управлять им.
Она помнила выражение его лица, когда он ясно осознал, что она собой представляет. Тогда она поняла, что все случилось быстро, очень быстро. Она еще не привязала его к себе достаточно надежно.
Но она получила то, чего добивалась. То, что должна была получить. И это стало победой над ним!
Аббатиса умело распространила сказку о том, что лорд Тимоти был чудовищем. Что ей пришлось оставить маленькую дочь, чтобы спастись самой. Правда, она не забыла захватить огромное богатство, которое принесла мужу в приданое, и укрылась в Майзерлингском аббатстве. И кто мог осудить ее за это, хотя она была женщиной, женой, чьим главным долгом было повиновение мужу? Но Елена избрала жизнь праведницы, заткнув рты недовольным и сплетникам. И под ее владычеством Майзерлинг уже через год стал известнейшим центром наук, учебы… и, как было известно очень немногим, — центром совершенно иных знаний.
Майзерлинг был ее королевством. Только ее. И она избавится от Валкорта и Марианны. Как было задумано. Конечно, есть и другой путь, совершенно, восхитительный. Нужно хорошенько об этом подумать.
Она улыбнулась Джейсону:
— Так ты все еще надеешься жениться на моей дочери?
— Конечно. Нужно просто определить, как это лучше сделать.
— И ты вонзишь кинжал в сердце сэра Халрика?
Джейсон не собирался объяснять, что Халрик создает свои правила, всегда выбирает собственную дорогу и, кроме того, давно уже не просто его человек. Это знание неизменно останавливало его руку. Но Джейсон понял, что его согласие — именно то, чего желает Елена. Он вдруг увидел рану от стрелы на шее Халрика, увидел, как его собственный нож вонзается в эту рану, поворачивается, расширяя ее.
И медленно кивнул.
Взгляд прищуренных глаз Елены не отрывался от его лица. Неужели она понимает, что он лжет? Просто проникает в его мысли и видит, что они лживы?
Джейсон ощутил беспощадный удар страха.
— Да, я воткну в него нож. Глубоко, — повторил он.
— Тогда я объясню тебе, что делать, и ради твоего же блага стану молиться, чтобы ты снова не подвел меня, — изрекла она.
Джейсон долго смотрел на нее, прежде чем кивнуть, повернуться и направиться к порогу. За спиной раздался смех:
56 
