159 
— Ты должна принять особое положение, чтобы вобрать в себя сразу оба, Циарда. Ты готова полностью отдаться в мою власть? — спросил Колгрим.
— Оставишь во мне свое семя? — спросила она. — А если ты найдешь другую женщину, которая понравится тебе больше меня, и захочешь иметь от нее сына?
— Уверен, что в дальнейшем у меня будет много других женщин. Но ты больше всего подходишь на роль матери сына Повелителя Сумерек. В ответ на твой вопрос я отвечу «да», я оставлю в тебе свое семя. Знай, отныне ты не можешь выбираться за пределы Темных Земель без моего сопровождения. Теперь ложись на спину, Циарда, и приготовься вобрать меня в себя. С этого момента обращайся ко мне не иначе как повелитель или господин.
Колгрим снял с нее разорванное платье.
— Да, мой повелитель, — проговорила ведьма и легла в самом центре большой кровати. Она ненавидела его, его высокомерие, его...
Загремели цепи, и с потолка свесились четыре серебряных наручника, отделанные шелком и овечьей шерстью. Колгрим закрепил два наручника на запястьях над головой Циарды, двумя другими сковал лодыжки и притянул их к плечам.
Ведьма была заинтригована. Она не ожидала увидеть ни двойной корень, ни наручники, тем не менее ей нравилось необычное положение, в котором она оказалась. Колбейн был грубым и жестоким любовником, который заботился лишь о своем удовольствии. Она с легкостью могла им манипулировать. Колгрим не пойдет у нее на поводу. Наконец ведьма поняла, как он ее возбуждает.
— Ты давно меня хочешь? — тихо спросила она.
— С того самого момента, как только тебя увидел, — признался он. — Не назову точную причину, может быть, потому, что сильно жажду тобой обладать, или просто потому, что наступил сезон размножения. По той же причине мой братец был так возбужден последние несколько недель. — Колгрим скользнул на кровать, в его руке появилась обтянутая шелком соболья кисточка. Большим и указательным пальцами он раздвинул ее нижние уста и сделал несколько взмахов кисточкой по розовому бутону.
Циарда почувствовала прикосновение. Маленькими щекочущими движениями кисточки Колгрим вызвал у ведьмы неистовый прилив желания.
— Что ты делаешь? — со вздохом спросила она.
— Горячо? — непринужденно спросил он.
— Да! Хватит, Колгрим! Остановись! — Циарду переполняла неутолимая страсть.
— Остановись, мой повелитель, — мягко поправил ее Колгрим.
— Да! Да! Остановись, мой господин и повелитель! Пожалуйста!
Колгрим наклонился вперед, провел языком по губам и принялся ласкать ее плоть. Легкими движениями языка он разжигал в ней еще большее желание. Она старалась вырваться из оков. Колгрим тихо засмеялся:
— Ты должна честно ответить на мои вопросы, Циарда. Ты родишь мне сына с темной душой и горячим сердцем?
— Да, рожу, — закивала она.
Наряду с гневом, вызванным его насмешками, она чувствовала, что ее удостаивают чести, к которой она всю жизнь стремилась. Какое теперь имело значение, что отец выбрал другого отца для ее будущего ребенка? Никакого.
— Обещаешь быть покорной, моя непослушная ведьма?
— Да! — прозвучал быстрый ответ.
Циарда боялась, что он откажется от нее, так и не удовлетворив.
Колгрим засмеялся:
— Ты лжешь, ведьма. Ты в моей власти. Я прощаю тебя, но знай, что я всегда пойму, когда ты решишь меня обмануть.
— Я не похожа на остальных! — возмутилась Циарда. — У меня есть ум, я смогу передать его твоему сыну, мой повелитель.
Колгрим снова усмехнулся.
— Процесс зачатия очень болезненный, ведьма. — Голос юноши стал серьезным. — Ты готова к нему?
Резким движением он сунул два пальца в лоно Циарды.
— Я далеко не девственница, чтобы хныкать и ныть, почувствовав в себе большой корень.
Колгрима позабавила самоуверенность и неосведомленность ведьмы. Она явно не знала, чего ожидать. Уж он-то многому научился за последнее время у старого канцлера. Волосы у ребенка могут быть такими же золотыми, как у матери Колгрима, но все остальное пусть достанется ему от отца. Он посмотрел на распростертую перед ним в ожидании девушку, потом перевел взгляд на большие, жаждущие проникнуть в нее корни. Не говоря ни слова, он пронзил ее заднее лоно меньшим корнем.
Циарда завизжала от неожиданности, почувствовав резкие толчки. Острая боль быстро прошла, мягкая плоть охотно впускала в себя разгоряченный корень. Циарда ощутила внутри себя его пульсацию. Она широко распахнула глаза, когда он пронзил ее лоно другим корнем. Ведьме казалось, что маленькие острые наросты разрывают ее на части.
159 
