Особенно,... 
81 
– Это как же, люди добрые, понимать вас прикажете? – мило поинтересовалась ведьма, выразительно поигрывая увесистой палкой.
Оборотень многозначительно поточил ятаганы когтей о землю, пару раз зевнул, предъявив млеющей от страха публике великолепный набор острых белых зубов, и уселся у ног девушки молчаливым сторожем, вывалив розовый язык.
Селяне побледнели и дружно попятились назад к избе. Обозленная изба вызверилась на них острыми кольями из дверного проема и зарычала для особой наглядности своих намерений. Народ намек понял и шустро вытолкнул из своих рядов сначала Панаса, затем деда Наума, как зачинщиков бесчинства, здраво рассудив, что, раз они все начинали, пусть и переговорами занимаются, а в случае чего (например, ежели ведьма все-таки переродилась в нежить), жертвоприношения еще никому не вредили. Откуп – он откуп и есть, и даже с чудищами и драконами помогает.
Панас судорожно вцепился в древко факела, как утопающий в последнюю соломинку, выпучил глаза и шлепал что-то нечленораздельное пересохшими, будто чужими губами. Налим с тоской смекнул, что от головы ждать чего-то внятного можно до следующей посевной, и то навряд ли разродится доблестный муж чем-нибудь достойным. Потому решил речь держать сам. Он истово перекрестился кружкой со святой водой, сделал изрядный глоток сначала из своей, затем хлебнул из посудины головы, сотворил краткую молитву Всевышнему и шагнул вперед, готовый к встрече с Создателем. Как ни крути, а свое он уже пожил. Хотя… мог бы еще и погостить на этой грешной земле маленько. Но видно пришел его срок.
– Здравствуй, девка зловредная! – торжественно начал было он, но понял, что сказал что-то не то, и смутился. – В смысле… ведьма родимая. Молви, ведьма, ты не демон? Не умертвие какое? Живой ли ты организм или подлое порождение Бездны?
Светлолика усмехнулась.
– И вам не хворать! – весело откликнулась она. – Живая я, чего и вам желаю. А насчет подлости я бы тут поспорила. Да ни одно создание Бездны не додумается живьем кого-то в могилу закопать!
Жители смутились. Промашка вышла, с какой стороны ни глянь. Но кто ж их, ведьм, разберет? Все у них не как у людей выходит. Даже помереть спокойно не могут, как обычные люди, всегда у них какой-то спектакль, как у скоморохов на ярмарке, получается. Ведь лежала себе на земельке, бледная, не дышала. И холодная, как вода в проруби. В подобных обстоятельствах обычную девицу спокойно зачисляли в покойницы, дружно оплакивали, хоронили на местном кладбище и справляли поминки. До этого случая мертвые и не думали вставать, вели себя смирно и живых не беспокоили. А у ведьмы что поминки сплошным непотребством вышли, что сама покойная ожила и претензии предъявляет. А ведь какой гроб справили, отборнейших досок не пожалели! И платье свадебное бабка Дорофея презентовала почти не ношенное – всего-то два раза в нем замуж сходить успела. Как знать, может, ходящей в молодых супругах бабке еще улыбнется судьба, и она еще разок замуж успеет сбегать, прежде чем воссоединится со своим первым благоверным на небесах.
– Так мы же не ожидали, что ты живой окажешься, – принялся оправдываться дед. – Да и кол, заметь, мы вбивать не стали. А могли.
– Большое… нечеловеческое спасибо вам за это. И поклон до земли, – фыркнула Светлолика, понимая, что местный люд из-за суеверий вполне может прибить кого угодно, просто на всякий случай.
Дед Налим приободрился. Ведьма на них с криками не бросалась и проклятиями не грозила. А это дорогого стоило.
– А вот скажите мне, хренодерчане дорогие, зачем же вы, родимые, мою избушку до полусмерти перепугали и спалить затеяли? – задала каверзный вопрос девушка. – Неужто с кучей хвороста перепутали? Или она вам чучело на проводах зимы напомнила?
Окружающие напряглись, воздух вокруг ощутимо сгустился, и казалось, вот-вот будет потрескивать от накопившейся энергии. От ответа хитроумного деда практически зависела дальнейшая жизнь хренодерчан. Налим не подкачал; потеребил нервно длинную бороду, хитро прищурился, прокашлялся, набрал в худосочную старческую грудь воздуха и молвил:
– Так… Мы же того, подумали, ежели ты жива, то захочешь жизнь с новья начать. Вот и решили подсобить маленько и новую избушку тебе срубить. Так сказать… всем селом.
С лица Светлолики можно было смело лепить маску богини Недоверия, ежели бы таковая существовала в местном пантеоне, но многобожие уже не практиковалось, все знали, что, кроме Всевышнего, бога нет и не было. Остальное все ересь и святотатство. Селяне, обозрев выразительную позу ведьмы, на всякий случай перестали дышать и принялись прикидывать пути отступления. Но в данный момент путей с поляны было лишь два – через свирепый оскал обозленной избы и ведьму в компании обманчиво задумчивого оборотня. Народ дружно пришел к неутешительному выводу: эту встречу переживут далеко не все, но наверняка самые отчаянные и быстрые.
81 
