8 
Этот дом был крайним на улице и несколько отличался от остальных тем, что был более старым и ветхим.
На первом этаже дома находилась столовая — уродливая длинная, узкая комната. Рядом с ней располагался довольно уютный салон с тремя выходившими на лужайку французскими окнами, а за ним — маленькая гостиная, в которой герцогу иногда разрешали посидеть наедине с Клеодель.
Над гостиной, на втором этаже, располагалась комната его возлюбленной — дверь спальни выходила на балкон. Еще один такой же балкон находился на расстоянии нескольких метров — оттуда дверь вела в комнату матери Клеодель.
По поводу балкона герцог как-то пошутил, пообещав как-нибудь спеть под ним для Клеодель серенаду — чем они хуже Ромео и Джульетты?
Но Клеодель испуганно посмотрела на герцога и сказала:
— Если ты это сделаешь, мама обязательно ее услышит и решит, что это… крайне неприлично!
— Может быть, — согласился герцог. — Зато, согласись, очень романтично, моя дорогая.
Клеодель похлопала своими чудесными длинными ресницами и робко промолвила:
— Мне нравится, что ты такой романтичный. Прямо как рыцарь из сказки, готов ради меня сразиться с драконом.
— Можешь не сомневаться, — кивнул герцог. — Ради тебя я убью сколько угодно драконов, даже самых злобных.
— Ты такой смелый, — тихо сказала Клеодель.
Поэтому герцог решил, что будет очень романтично, если завтра утром Клеодель, выйдя на балкон, обнаружит на нем букет ландышей и письмо от жениха.
Старый дом был построен так, что забраться на балкон для герцога оказалось совсем несложно.
Какое женское сердце не дрогнет, увидев, на какие подвиги готов влюбленный мужчина? Если бы что-то подобное герцог совершил в прошлом, женщина, ради которой он проделал такой трюк, была бы не просто в восторге, она бы, несомненно, тут же пригласила его зайти внутрь.
«А что, если мне, забравшись на балкон, окликнуть и разбудить Клеодель? — подумал герцог. — Может быть, и она пригласит меня в спальню?»
Того, что их услышит мать невесты, можно было совершенно не опасаться. Графиня Седжвик была глуховата, к тому же ее спальня находилась в отдалении — даже если они с Клеодель будут разговаривать в полный голос, ее мать вряд ли их услышит.
Осторожно, чтобы не помять букет, герцог пробрался через садовые кусты к дому. Здание освещал серебристый свет звезд и молодой луны.
И тут герцог замер как вкопанный.
В первое мгновение он решил, что это всего лишь иллюзия, игра света и теней.
Но в следующую секунду понял, что это не обман зрения, а мужчина, карабкающийся по приставленной к балкону Клеодель лестнице.
Отчетливо рассмотреть мужчину герцог не мог — лестница стояла так, что фигура незнакомца оставалась в тени.
Герцог подумал, что какой-то бродяга собрался ограбить дом, и в его мозгу молнией пронеслись мысли о том, что это невиданная удача — оказаться здесь в нужный момент и предотвратить преступление.
Более того, судьба давала ему отличный шанс проявить себя настоящим рыцарем и спасти возлюбленную от ужасного дракона.
Герцог бесшумно двинулся вперед и вскоре смог разглядеть, что грабитель одет в приличный вечерний костюм, что было весьма странно. Незнакомец добрался до верхнего края лестницы, и теперь в лунном свете герцог хорошо видел его лицо.
Сначала Ворон не поверил своим глазам.
Человек, которого он принял за грабителя, оказался его приятелем. Они были членами одного клуба, и не далее как вчера вечером Джимми Гудзон — так звали этого человека, — подняв бокал, поздравлял его с женитьбой:
— Удачи тебе! Будь всегда таким же счастливым, как сегодня.
Тогда Ворон поблагодарил его за тост, они вместе выпили и около часа проговорили о предстоящей свадьбе герцога. И вот Джимми лезет на балкон Клеодель. Глазам не верится! Это, должно быть, сон.
А затем в окне появилась изящная фигура в белом.
Это была Клеодель, и герцог подумал, что она сейчас закричит, испуганная вторжением Джимми Гудзона.
Ворон ожидал услышать возглас Клеодель, после которого он сможет выйти из тени, схватить Джимми, высказать ему все, что о нем думает, и прогнать негодяя прочь.
Герцог прикидывал, как ему удобнее забраться по лестнице, чтобы не дать Джимми сбежать раньше времени, но тут, к своему ужасу, увидел, как его невеста обнялась с Гудзоном.
Клеодель запрокинула голову, и Джимми принялся ее страстно целовать — сам герцог никогда не позволял себе такого, боясь испугать девушку.
8 
