138 
Внезапно, будто прочитав мысли Кармины, Джулио протянул руку и обнял ее за талию. У нее перехватило дыхание.
— Убери руку, Джулио!
Он посмотрел на нее снизу вверх — серыми глазами, в которых плясали золотистые точки.
— Почему?
Кармина отшатнулась. Внезапно что-то внутри рухнуло, долго сдерживаемая плотина прорвалась, и слова полились неудержимым потоком:
— Потому что ты набрался сил, и тебе понадобилась женщина. Хочешь использовать меня еще раз? Тебе невдомек, что я испытала по твоей вине! Когда твоя мать выгнала меня из дома, избив и обозвав шлюхой, мне пришлось уйти в Аяччо. Мне не удалось найти работу, я была в отчаянии, и тогда меня подобрал будущий муж твоей сестры. Я платила за кров и еду своим телом, да к тому же убирала всю грязь в доме. Когда Винсенте Маркато женился, он не оставил меня в покое и принуждал с ним спать, скрывая это от Бьянки. Я смогла облегченно вздохнуть, лишь когда они переехали в Тулон. Да и то он приезжал и пытался заставить меня отдаться ему. Если б не Беатрис с ее ружьем, мне бы пришлось терпеть унижения до скончания века!
— Стало быть, брак моей сестры нельзя назвать удачным? — задумчиво произнес Джулио.
Кармина перевела дыхание, пытаясь успокоиться.
— Это не брак, это плен.
— Значит, Орландо от него?
— Нет. Орландо — твой сын. От Винсенте я не рожала, да и Бьянка тоже, за что он проклинает ее каждый божий день. И я не была замужем. Я придумала историю о браке, чтобы хоть как-то отмыться от грязи, в которой была вынуждена купаться все эти годы. Ты и представить себе не можешь, что значит для корсиканки считаться порядочной женщиной и как ей больно, когда ее называют шлюхой!
Кармина не собиралась это говорить, но все же сказала, потому что ей надоело бежать от собственной тени. Она не думала, что от правды будет какая-то польза, она просто устала от лжи.
Молчание длилось долго. Кармина заметила, как пальцы Джулио задрожали и уронили перо. Когда он вновь посмотрел на нее, она поняла, что никогда не видела у него такого лица. Уголок рта пополз вниз, а взгляд затуманило смущение и… чувство вины. Она могла поклясться, что впервые в жизни увидела в стальных глазах Джулио Гальяни слезы.
— Если б я не был таким, я бы сказал тебе… Нет, не то. Я говорю тебе, несмотря на то, что я такой: выходи за меня. Будем жить вместе. Орландо наконец получит фамилию, которую должен носить. Я привязался к нему.
— Зато меня ты никогда не любил.
— Я не любил никого, кроме себя. И все же мои первые мысли, мечты о женщине были связаны именно с тобой. Я без конца вспоминаю тот чердак и наши объятия, когда мы оба были неопытны и невинны.
— Когда ты притворился Дино!
— Да, это так. А потому прости. Прости за все. — Джулио неловко, слегка покачнувшись, встал и обхватил ее руками. — Не отталкивай меня, ты же знаешь: я могу упасть.
Кармина знала, что Джулио никогда и ни у кого не просил прощения — таким уж он уродился, — потому ее поразили его слова, прозвучавшие удивительно искренне.
И все же она сказала:
— Мне не нравится думать, будто я — твоя последняя возможность.
— Судьба всегда и есть последняя возможность, последняя и единственно правильная. Прежде, чем ты что-то решишь, ты должна увидеть, что со мной стало. Поверь, это выглядит уродливее, чем ты думаешь.
— Я все видела. Когда раздевала тебя и укладывала в постель.
— Так ты согласна?
— Да.
Через несколько минут она влетела в кухню и рухнула на табурет. Беатрис удивленно смотрела на нее. Волосы Кармины выбились из прически, лицо покрывал румянец, глаза лихорадочно блестели.
— Ты выглядишь так, будто повстречалась с дьяволом, — заметила Беатрис.
— Кажется, я выхожу замуж.
— За кого? За дьявола?
Кармина усмехнулась.
— Почти. За Джулио.
— Я с самого начала знала, что так и будет, — спокойно ответила Беатрис. — Тебе нужен муж, дети, семья. Покой. Ты так давно мечтала об этом.
— Не думаю, что в этом браке меня ждет покой!
— Иногда мы его обретаем ценой потери счастья.
— Может ли оно родиться из того, что прежде принесло столько горя?
— Все на свете проходит положенный круг, преображается и возвращается обратно, — сказала Беатрис и неожиданно добавила: — Только это и утешает меня, когда я думаю об Андреа.
Кармина замялась, но все же решилась признаться:
138 
