Особенно,... 
122 
– Бекки? Ты что-то купила?
– Нет, – вздыхаю я. – Не купила. Собираюсь порыться в шкафах.
– Дорогая! – не верит своим ушам мама. – Это так на тебя не похоже!
– Знаю. – Сажусь на стул и смотрю на ногти, настроение у меня слегка портится. – Но я не могла отправиться по магазинам, верно? Ведь я обещала Люку.
– Но он наверняка не имел в виду вечеринку. Для такого случая он сделал бы исключение…
– Мне не хочется рисковать. Мама, ты не понимаешь, он относится к этому очень серьезно. Нянюшка Сью сказала, что я шопоголик, – уныло добавляю я. – Сказала, что мне нужно в исправительный лагерь, иначе Минни тоже станет такой.
– Какая чушь! – Мама в ярости. – Не слушай никого. Все они шарлатаны, вымогающие деньги. Ты ведь не собираешься в какой-то там лагерь, правда, милая?
Я люблю маму. Она всегда говорит правильные вещи.
– Не знаю. Может быть. Все дело в том, что Люк поверил ей, – уныло признаюсь я. – И в конце-то концов, это его день рождения. И потому разве я могу купить новое платье?
Подумать страшно: я организую изумительную секретную вечеринку, а затем все идет прахом, когда Люк спрашивает, сколько стоят мои новые туфли, и мы ссоримся.
– Все решено, мама. Подыщу что-нибудь из уже имеющегося.
– Ну… ты молодец. – Она ободряюще улыбается мне. – Давай пойдем и посмотрим твои вещи прямо сейчас. Пошли, пошли.
Поднимаюсь вслед за мамой по лестнице, ноги у меня как чугунные. Вот почему я старалась не думать о своем наряде. Сегодня вечером на всех будут новые платья, даже на Минни.
Ладно. Ерунда это все. Я обещала и сдержу свое обещание. Ведь какая-то одежда у меня есть.
– Ну, что там у тебя в шкафу? – спрашивает мама.
– Может, надеть черное платье с кружевами? – Стараюсь подпустить в голос оптимизма. – Или то синее, которое было на мне перед Рождеством? Или…
Открываю дверцу шкафа и замираю на месте. Что это? Что за новый портплед из «Облика» висит на самом виду? И почему на нем большой красный бант?
– Открой! – волнуется мама. – Давай же, открывай!
Расстегиваю портплед и вижу роскошный темно-зеленый шелк. Нет. Не может быть…
Дергаю молнию до конца, и платье вытекает из портпледа темно-зеленой сверкающей рекой.
Это Валентино.
Это платье от Валентино с одним плечом, которое поступило в «Облик» месяц тому назад, я примерила его раз двадцать, но никак не могла позволить себе…
И тут замечаю карточку привязанную к вешалке. Беру ее оцепеневшими пальцами.
Бекки. Небольшой подарок, который ты найдешь в своем шкафу.
С любовью от мамы и папы.
– Мама. – На глазах выступают слезы, и я быстро-быстро моргаю. – Вы не должны были… Не должны…
– Это все Дженис! – Мама больше не в силах сдерживаться. – Она сказала, что ты ничего не купила. И мы не могли смириться с этим. С тем, чтобы такое случилось с нашей маленькой Бекки! И оно в твоем шкафу! Видишь? Тебе все понятно, солнышко? – Она торжествует. – Оно уже в твоем шкафу! Ты сдержала обещание, данное Люку!
– Да, понимаю. – Я не то смеюсь, не то плачу. – Но, мама, это Валентино! Оно стоит целое состояние!
– Ну конечно, оно не дешевое! Ты знаешь, «Уэндис бутик» в Оксшотте продает вечерние платья по очень разумным ценам, и я иногда удивляюсь, что вы, девушки…
Заметив выражение моего лица, она останавливается на полуслове. У нас уже долгие годы существуют разногласия по поводу этого самого бутика.
– Ладно. Я спросила твою милую коллегу Жасмин, что мне стоит купить, и она тут же предложила это платье. И даже сделала мне скидку, положенную персоналу, и еще одну большую скидку из-за изъяна.
– Изъяна? У платья нет изъянов!
– Она отпорола в одном месте подол, – с заговорщицким видом говорит мама. – Она умная, эта Жасмин. И все остальные твои подружки пришли на помощь и внесли свой вклад. Так что это и их подарок.
– Какие подружки? – не понимаю я. – Ты говоришь о Жасмин?
– Нет! Твои клиентки! Они все были там. И подписали открытку. Где же она? – Мама роется в своей сумочке. – Смотри!
Она протягивает мне открытку, на которой слова: «Веселого вам вечера, Бекки, и до ОЧЕНЬ СКОРОЙ встречи в “Облике”! Давина, Хлоэ и все ваши верные подруги. С любовью».
А ниже еще около двадцати подписей, и я читаю их с возрастающим недоумением.
– Но почему они оказались там одновременно?
– Возвращали вещи! – говорит мама так, будто это совершенно очевидно. – А ты не знала? Они начали кампанию за восстановление тебя в твоих правах!
122 
