164 
Но, оглядевшись по сторонам, она увидела, что Бобби преспокойно танцует с Джией, и почувствовала, как от удивления у нее отвисла челюсть.
Во — первых, Бобби действительно танцевал, и довольно неплохо, хотя и уверял ее, что почти не умеет этого делать. Ну а во — вторых, какого черта он потащился танцевать с девицей, с которой, как он признался, у него когда-то был роман?
Ну, если Бобби думает, что она воспримет это как должное, он очень сильно ошибается.
— Извини, — сказала Денвер, высвобождаясь из рук Хорхе. — Мне нужно срочно разобраться с одним делом.
— Я тебе помочь? — спросил Хорхе с выражением щенячьей преданности на лице.
— Нет-нет, — быстро сказала Денвер. — Иди лучше к Винус, я уверена — она успела по тебе соскучиться.
С этими словами она повернулась и решительно зашагала в ту сторону, где, сжимая друг друга в страстных объятиях, танцевали Билли и Джия.
Глава 49
Когда Пейдж тихонько постучалась в дверь ее номера, Пегги почувствовала легкое волнение. Она до сих пор не знала точно, зачем на самом деле приехала к ней новая подруга — просто ли поболтать перед сном, или она действительно собиралась предложить ей позабавиться. Как бы там ни было, Пегги заранее решила, что ее устроят оба варианта. Почему бы нет? Она была одинока, она не занималась сексом с тех пор, как умер Сидни, да и с каждым прошедшим днем она отнюдь не становилась моложе. Ее взрослый сын предпочитал проводить время с проститутками, почти никакой светской жизни Пегги не вела и не имела на примете ни одного партнера-мужчины. Ну и наконец, она до сих пор помнила, какими мягкими и нежными были губы у женщин, с которыми она целовалась — и не только целовалась — по приказу своего первого мужа — эмира.
Одним словом, Пегги не видела причин, чтобы отказываться от того, что само валилось в руки.
Несмотря на поздний час, Пегги переоделась. Вместо бледно-голубого коктейльного платья на ней были черные кожаные брюки, черный свитер с высоким воротом и коричневая кожаная жилетка. Рыжеватые волосы Пейдж были коротко подстрижены, так что издалека ее даже можно было принять за мужчину. Похоже, все это было неспроста — по-видимому, она занималась подобными вещами регулярно, и Пегги неожиданно почувствовала себя рядом с ней юной, неопытной девушкой.
Налив себе по бокалу вина, женщины устроились на диванчике, и Пейдж начала рассказывать о том, как она познакомилась с Джино. История их знакомства в самом деле была любопытная. Оказывается, Джино впервые увидел Пейдж, когда она ублажала в постели его тогдашнюю жену Сьюзен Мартино. Не говоря ни слова, Джино разделся и присоединился к сладкой парочке. С тех пор они регулярно устраивали весьма приятные для всех участников «тройнички».
— Джино когда-то был потрясающим любовником, — доверительно сказала Пейдж и проницательно взглянула на Пегги. — Ну да что я тебе рассказываю, ты ведь и сама это знаешь…
Пегги почувствовала, что краснеет. Значит, Джино все-таки вспомнил…
— Это было очень давно, — пробормотала она, запинаясь. — И только один раз. Я думала, что он давно забыл… Но ты права — он был великолепен.
— Джино очень стар, но память у него такая, что и молодой позавидует, — с гордостью сказала Пейдж, играя золотым браслетом. — Он вспомнил тебя, как только увидел.
— Я… я решила познакомиться с тобой вовсе не из-за этого, — поспешила объяснить Пегги. — То, что ты оказалась женой Джино, вышло случайно…
— Я так и подумала, — кивнула Пейдж. — Впрочем, какое это имеет значение? Главное, что теперь мы сидим здесь вдвоем. Никто нас не побеспокоит, никто не помешает.
— А Джино… он не возражает?
— Джино ни о чем не знает. Я дала ему пару успокоительных таблеток и уложила в постель. Теперь он проспит до утра как младенец.
— Ох… Тогда, я думаю, мы могли бы… — выдохнула Пегги, и Пейдж, наклонившись вперед, легонько погладила ее по щеке.
— Ты думаешь правильно, — промурлыкала Пейдж и положила ладони на все еще упругие груди своей новой подруги.
Пегги закрыла глаза и подумала, как приятно снова чувствовать себя желанной.
* * *
Плюшевая чувствовала, что с нее хватит. Быть может, клиент и заплатил им целую кучу бабок, но это не значило, что он может обращаться с ними как с дерьмом. Кроме того, ей не нравились его глаза — неподвижные и холодные, как у змеи. «Такому зарезать — раз плюнуть», — подумала она.
164 
