Глава четвертая

Утром, зайдя в отдел, Зайцев остолбенело посмотрел по сторонам, не веря собственным глазам, — терминальные станции, много лет украшавшие собой пол, были стащены в большую кучу в углу и больше не загромождали проход. Более того, рабочие столы, обычно покрытые толстым слоем благородной пыли, блистали неприличной чистотой. Он вопросительно взглянул на Владимира Ивановича, почему-то неподвижно стоявшего посредине кабинета. Вокруг влажно поблескивал свежевымытый пол.

— Что стряслось? Почему вы из себя журавля посреди болота изображаете?

Испуганно оглянувшись на дверь, начальник тихо прошептал, будто опасаясь навлечь на себя серьезные неприятности:

— Жду, когда полы высохнут, чтобы не натоптать. У нас уборщица новая. Зовут Люсей.

Илья удивился. Встревоженное лицо босса явно не соответствовало незначительности происшедшего. Уборщицы в их конторе менялись с завидной регулярностью, к этому все давно привыкли. Да и что в этом могло быть такого уж ужасного?

Снова нервно оглянувшись, Владимир Иванович пояснил:

— Ураган, а не женщина. И замуж хочет за нормального мужика, а не за пьянчужку. Пьянь разная ей не нужна, поскольку она женщина порядочная. Это она мне первым делом объяснила, едва в кабинет вошла.

Зайцев с недоумением посмотрел на начальника, что за глупые розыгрыши с утра? Но тут выяснилось, что это вовсе и не шутка. В отдел деловым шагом зашла довольно молодая женщина, державшая в руках в черных резиновых перчатках ведро воды, от которого ужасающе несло хлоркой. Обесцвеченные волосы женщины резко контрастировали с синим рабочим халатом, а длинный тонкий нос шевелился, как маленький хоботок.

Окинув вновь прибывшего строгим взглядом, представилась:

— Я Люся. А ты кто?

Илья ответил, жестко выговаривая каждое слово, чувствуя, что надо спасаться по полной программе:

— Заместитель начальника отдела Зайцев Илья Викторович, — должность добавил, рассчитывая создать защитный барьер.

И напрасно, его гордое звание на уборщицу произвело обратный эффект, он приобрел в ее глазах дополнительный интерес. Она подошла поближе и продолжила допрос с удвоенной энергией:

— Женат?

Почувствовав, что его вот-вот огреет по затылку твердая дубинка первобытной воительницы, дабы уволочь его, бедолагу, в чужую пещеру, Зайцев спонтанно сочинил:

— Да! Жутко ревнивая жена и трое детей!

Враз потеряв к нему интерес, Люся сунула в ведро тряпку и, сердито рявкнув:

— А ну, не мешайте! — начала остервенело махать ею по кабинету, собираясь стереть краску не только с пола, но за компанию и со стен.

Пришедшие следом за Зайцевым остальные сотрудники были подвергнуты такому же допросу с пристрастием, и все, не сговариваясь, заявили, что имеют ревнивых жен и кучу детей. Когда раздосадованная уборщица удалилась, оставив после себя отвратительный запах хлорки и наводящий священный ужас блистательный порядок, который строго-настрого запретила нарушать, мужчины с нескрываемым трепетом спросили у своего не менее напуганного начальника:

— Что это было?

Крепко закрыв за уборщицей дверь, тот сделал неопределенный жест, означавший что угодно, от детского страха до желания спрятаться, причем подальше.

— Черт-те что. Ее утром привела Людмила Тихоновна. Это наша новая уборщица. Будет убирать на нашем этаже.

Игорь, сильно прищурившись, как будто разглядывая на далеком горизонте угрожающую им всем нешуточную опасность, прокомментировал:

— Уборщица? А я-то думал, это переодетый министр. Замашки те же. В следующий раз она нам запретит ходить по вымытому ею полу и придется нам всем дружненько учиться летать. — Посмотрев на свой непривычно чистый стол, яростно взревел: — А где мой набор импортных отверток? Куда его дела эта кикимора?

  32