11 
Лишь когда впереди показался живописный каменный особняк с внушительной колоннадой и высокими окнами, выходящими на пестрящий цветами сад, девушка занервничала.
Маркиз ничего не сказал ей. Однако он почувствовал, как напряглось ее хрупкое тело, заметил, что сплетенные пальцы судорожно сжались так, что побелели костяшки.
Маркизу впервые пришло в голову, что Ула убежала, не захватив с собой перчатки, — точнее, вообще ничего не взяв.
На ней было простенькое клетчатое платьице из хлопчатобумажной ткани, а накинутая на плечи шаль выглядела так, словно ее стирали много раз.
Но маркиз не мог не увидеть, что лицо Улы лучилось свежестью и красотой, которую нисколько не умаляла простая некрасивая шляпка, перетянутая разлохмаченными на концах атласными лентами.
Маркиз, помогая девушке спуститься из экипажа, с удовольствием обратил внимание на то, как она, распрямив плечи и вскинув голову, уверенно пошла следом за ним, ничуть не робея и не смущаясь.
Седовласый старик дворецкий просиял, увидев маркиза.
— Добрый день, милорд! Какая неожиданная радость видеть вас! Ее светлость будет счастлива, когда я доложу о вашем приезде.
— Как поживает ее светлость? — спросил маркиз, передавая лакею шляпу и перчатки.
— Вообще-то неплохо, но, скажу по правде, ваша светлость, она скучает, — покачал головой старый дворецкий.
— Я как раз приехал затем, чтобы исцелить этот недуг, — сказал маркиз. — Будьте добры, Берроуз, проводите мисс Форд наверх и попросите вашу жену помочь ей привести себя в порядок, пока я переговорю с ее светлостью.
— Разумеется, милорд, разумеется.
Непривычным для себя решительным тоном он обратился к Уле:
— Будьте любезны, обождите здесь, мисс.
Затем дворецкий прошел по коридору и открыл дверь в гостиную.
— Маркиз Равенторп, ваша светлость! — объявил он.
Ула услышала чье-то радостное восклицание, после чего Берроуз, закрыв дверь, вернулся к ней.
* * *
Маркиз медленно прошел по великолепному обюссонскому ковру к креслу у камина, в котором сидела его бабушка.
В свое время герцогиня Рэксхем была первой красавицей света, и ее бракосочетание с герцогом явилось самым значительным светским событием года.
Она была великолепной хозяйкой, и балы и приемы, устраиваемые герцогом и герцогиней Рэксхем в своем особняке, частенько удостаивались присутствия короля с королевой и других членов царствующей фамилии.
Теперь герцогине было за семьдесят, и она находила тихую деревенскую жизнь скучной после полной ярких событий молодости, когда ей поклонялись и ею восторгались все первые лица не только Англии, но и всей Европы.
Поседевшая и ссутулившаяся под грузом прожитых лет, герцогиня все же сохранила красоту. Маркиз с удовольствием отметил, что хотя его бабушка и не ждала гостей, она была в изящном платье, с изумительными безупречно подобранными драгоценностями, которыми в свое время из года в год засыпал ее любящий супруг.
— Дрого! — радостно воскликнула она. — Какая приятная неожиданность! Почему ты заранее не известил меня о своем приезде? Я хотя бы приказала забить откормленного каплуна!
Рассмеявшись, маркиз нагнулся, целуя бабушку в щеку. Затем, пододвинув стул, он сказал:
— Бабушка, я приехал обратиться к вам за помощью.
— Ко мне за помощью? — переспросила удивленная герцогиня. — А я полагала, ты хотел сообщить мне о предстоящей женитьбе на этой Саре Чессингтон, о которой столько все говорят.
— Нет, я приехал не за этим, — ответил маркиз. — Я хочу узнать, не помните ли вы женщину, носившую ту же фамилию, тетку Сары, которая лет девятнадцать-двадцать назад устроила большой скандал?
Герцогиня удивленно взглянула на внука.
— Ты говоришь о леди Луизе Чессингтон, сбежавшей накануне бракосочетания с герцогом Эвоном?
— Вы помните ее?
— Конечно, помню, — сказала герцогиня. — Ты даже представить себе не можешь, какой она тогда устроила переполох!
Усмехнувшись своим воспоминаниям, пожилая леди добавила:
— С Эвона Луиза Чессингтон сбила спесь. Того просто раздувало от самомнения; он полагал, что любая женщина умрет от счастья, если ей представится возможность стать его женой!
— Вы были лично знакомы с леди Луизой?
— Ну разумеется! Ее отец был четвертым графом. Очень образованный человек, он даже, признаюсь тебе, влюбился в меня, вызвав ревность моего бедняги супруга, обожавшего меня! Впрочем, герцог ревновал меня к любому мужчине, лишь взглянувшему в мою сторону.
11 
