Особенно,... 
4 
Камилла посмотрела на часы. Джастин скоро будет дома. Быстро вытерла бумажной салфеткой слезы и потянулась к коробочке с пудрой. Сейчас важен темп. Джастин не должен видеть ее в таком состоянии…
Интересно, хоть кто-нибудь получал известия от Джона? Возможно, он писал Мэриджон. Она ничего не знала о Мэриджон после ее развода с Майклом. Она и Майкла не видела с прошлого Рождества, когда они неожиданно встретились на одном из этих отчаянно скучных коктейлей. Ей всегда нравился Майкл. Джон никогда не обращал на него внимания, предпочитая этого ужасного человека — как же его звали? Она хорошо помнила, что видела его имя на страничке светской хроники… Александер, внезапно вспомнила она. Вот оно. Макс Александер.
Щелкнул замок входной двери, и кто-то вошел в холл. Джастин вернулся.
Камилла нанесла завершающие штрихи на лицо, встала и вышла на лестничную площадку.
— Джастин?
— Привет, — откликнулся он из гостиной.
Его голос звучал спокойно.
— Где ты?
— Иду, иду.
«Он не знает, — подумала она. — Не видел газету. Кажется, все обойдется».
Камилла прошла через холл в гостиную. Потянуло холодком. В глубине комнаты на высоких окнах мягко колыхались занавески.
— А, вот ты где, — сказал Джастин.
— Как дела, дорогой? Надеюсь, день был удачным?
— Хм.
Она поцеловала Джастина и внимательно на него посмотрела.
— Кажется, ты не очень в этом уверен.
Он посмотрел в сторону, подошел к камину, взял пачку сигарет, подержал ее в руке, положил обратно, прошел вдоль окон.
— Твои цветы прекрасно себя чувствуют, — сказал Джастин рассеянно, выглядывая во внутренний дворик, потом неожиданно повернулся и застал бабушку врасплох: в этот момент она не контролировала себя, и каждая черта лица и изгиб тела выражали напряженность.
— Джастин?..
— Да, — сказал он безмятежно. — Я видел газету.
Он дошел до софы и сел, подобрав «Таймс».
— На фотографии он не очень похож на себя, правда? Понять не могу, зачем он приехал в Лондон.
Так как ответной реплики не последовало, Джастин начал просматривать колонку светских новостей, но быстро переключился на середину газеты. В комнате был слышен шелест перелистываемых страниц, наконец он поинтересовался:
— Что сегодня на обед? Жареное мясо?
— Джастин, дорогой… — Камилла быстро шла к софе, возбужденно жестикулируя, голос ее звучал напряженно, на высокой ноте. — Я представляю, что ты должен сейчас чувствовать…
— Не понимаю, как тебе это удается, ба. Потому что, если говорить абсолютно откровенно, я ничего не чувствую. Все это для меня ничего не значит.
Она в упор смотрела на внука. Он спокойно взглянул на нее и снова уставился в газету.
— Я понимаю, — сказала Камилла, резко отвернувшись. — Ты, конечно же, не будешь с ним общаться?
— Конечно, нет. А ты? — Он аккуратно свернул газету и встал. — Я уеду после обеда, ба, — сказал он, направляясь к двери. — Домой, думаю, вернусь около одиннадцати. Постараюсь не очень шуметь.
— Хорошо, — медленно сказала она. — Да, да, хорошо, Джастин.
Дверь мягко закрылась, и Камилла осталась одна в тишине комнаты. Она почувствовала облегчение от того, что мальчик, кажется, выработал разумный подход к этой ситуации, но не могла избавиться от беспокойства и в путанице взбудораженных мыслей вдруг стала сравнивать полное самообладание внука с постоянными притязаниями Джона на независимость.
Ева никогда не покупала вечерних газет — просто потому, что у нее обычно не было времени их читать. Путь из офиса на Пиккадилли, где она работала, до ее квартиры на Девис-стрит был слишком коротким, а как только она приходила домой, почти всегда начиналась обычная спешка — принять ванну, переодеться, а тут уже пора и уходить. Если оставалась вечером дома, начиналась еще большая спешка — принять ванну, переодеться, приготовить все для праздничного обеда.
Газеты играли в ее жизни совсем незначительную роль, и вечерний выпуск газеты значил не больше, чем все остальное.
Именно в этот вечер Ева как раз кончила переодеваться и погрузилась в сложный процесс изменения своего лица при помощи косметики, когда неожиданный посетитель ворвался в квартиру и нарушил ее тщательно рассчитанный график.
— Я просто подумал, дай-ка загляну к ней… Надеюсь, ты не возражаешь. Я хочу сказать, я не помешал, а?
4 
