Особенно,... 
32 
— Ты действительно веришь в то, что я, добиваясь желаемого, сообщила журналистам о нашей встрече и дала возможность сфотографировать нас?
Быстро и резко наклонив темноволосую голову набок, Никос молчаливо подтвердил, что она мыслит в правильном направлении.
— Но я не понимаю, как это может помочь мне заставить тебя отдать мне «Терновники».
— Нас видели вместе. Предполагалось или подразумевалось, что наши отношения закончены.
— Но это… Это не было… — Сейди остановилась на полуслове, не зная, что сказать.
— О встрече знали только мы. А теперь представь, что о нашей встрече узнают другие, а потом становится известно и о моем присвоении «Терновников». Начинают говорить, что я выбрасываю на улицу мать своей невесты и ее младшего брата. Возникает предположение, что я поступаю так после того, как ты отказалась возобновить со мной отношения.
— Ты думаешь, что я стала бы шантажировать тебя этой фотографией, использовать ее как средство ведения переговоров?!
— Почему нет? Твой отец успешно добивался своего именно таким способом. Дорогая моя Сейди, он гордился бы тобой. Ты определенно многому у него научилась.
— Я ничему не училась!
Вероятно, ей не следовало повышать голос, но, по правде говоря, Сейди было наплевать. Ей надо было как можно убедительнее все объяснить.
— Я ничему не научилась у своего отца и не стала бы учиться! Меня всегда потрясало хладнокровие, с которым он вел дела. Мне это было ненавистно. Мой отец считал, что может управлять чужими судьбами, кстати, как и ты. Я страдала от этого, как и моя мать, а также все, кто оказывался рядом с нами!
— Ты ждешь, что я поверю тебе?
— Ты права. — Внезапно Никос пошел на попятный. Он так повел широкими плечами, что от удивления и неверия она чуть приоткрыла рот. — Сейчас это в самом деле не важно. Кроме того, это упрощает ситуацию.
Услышать подобное Сейди рассчитывала меньше всего. Она так изумилась, что шагнула назад и настороженно посмотрела на Никоса, будто ожидая, что он прямо сейчас изменит облик и превратится в некоего незнакомца.
— Упрощает? Каким образом?
Он взглянул на нее в упор сверкающими золотистыми глазами. А потом улыбнулся. Однако его улыбка нисколько не вдохновила Сейди и не снизила напряжения, которое она ощущала. Наоборот, от ожидания того, что произойдет далее, у нее по спине пробежал холодок.
— Когда мы поженимся, эта газетная статья потеряет актуальность. К тому времени желтая пресса уже получит возможность посмаковать очередную сенсацию.
Сейди озадаченно тряхнула головой, считая, что ослышалась:
— Мы не женимся…
— О, мы женимся! — С силой упершись рукой в стол, Никос наклонился к ней. — Разве это не очевидное решение?
— Не для меня. Ты даже не сделал мне предложения!
«И Никос действительно полагает, что все идет отлично? — растерянно размышляла Сейди. — Да. Похоже, что так».
— Да, но для того, чтобы сделать меня постоянной любовницей!
Если Сейди ожидала увидеть его униженным или даже недовольным, то она сильно заблуждалась.
— А какая причина может быть лучше для того, чтобы быть вместе? — категорично спросил он.
Любовь и забота друг о друге…
Но Сейди не решилась об этом сказать. Не нашла сил, чтобы открыть рот и произнести эти слова. Очевидно, о таких понятиях Никос никогда не задумывался и, вероятно, никогда не задумается в будущем.
— Нам очень хорошо в постели, — продолжал он, подтверждая ее страхи. — Лучше не бывает. С этим ты не должна спорить. Прошлая ночь тому доказательство. Я хочу ее повторения.
— А что получу я? — хрипло выдавила Сейди, ее горло сильно саднило.
Казалось, Никос опять удивился:
— Разве это нужно объяснять? Ты станешь моей женой, будешь купаться в роскоши, иметь все, о чем мечтала. Пока мы вместе, я не посмотрю ни на одну женщину. Я отдам тебе «Терновники» в качестве свадебного подарка. Перепишу этот особняк на твое имя в день нашей свадьбы.
Никос думал, что таким образом рассчитается с ней? Вероятно, он считал, что предлагает ей все, о чем женщина может только грезить. И, конечно, не понимал, отчего она медлит с ответом. Он предлагал ей все, о чем она, по его мнению, мечтала, но ничего из того, чего она действительно хотела.
Сейди больше не могла этого выносить. Худший из ее кошмаров воплощался в реальность. Пять лет назад она, по крайней мере, верила, что Никос любит ее. Теперь у нее не было и такого утешительного заблуждения.
32 
