Особенно,... 
100 
— Простите, не могу предложить вам выпить, у меня джин закончился.
Призывав свою смелость, Ноэль со злостью спросила:
— Чо эт' вы меня вытащили посреди невесть чево?
— Потому что так захотел. А я всегда делаю то, чего мне хочется.
Его рука резко метнулась вперед, как атакующая змея, и вцепилась в ее предплечье, притягивая ее к фонарю. Ноэль сопротивлялась, отворачивая голову от обличающего света.
— Ты маленькая ведьма, не так ли? — Он безжалостно рассмеялся над ее попытками освободиться, затаскивая под фонарь. Схватив ее за подбородок своей жесткой рукой, он непреклонно повернул его к свету. Когда ее лицо оказалось полностью освещенным, он удерживал его неподвижно, сжимая руку вокруг маленького подбородка, словно намеревался раздробить кость. Затем, без предупреждения, отпустил.
С отчаянной отвагой, присущей уцелевшим в катастрофе, Ноэль накинулась на него:
— Ты что, по-твоему, творишь, дьявол тебя раздери?
— Всего лишь хорошенько тебя рассматриваю. Высочество. Так, чтобы я мог тебя запомнить. — Ярко светящиеся искры на кончике его сигары отбрасывали кровавую тень на его жестокий рот.
— Ладно. Повеселился и хватит. А щас отдай мне бумаги.
С подчеркнутой неторопливостью он вынул сложенный лист из внутреннего кармана.
— Это то, чего ты хочешь?
— Да, — выпалила она. Ее рука поспешно потянулась за документом.
— Не так быстро, — предостерег его напряженный рот, когда он отвел бумагу назад, чтобы она не смогла до нее дотянуться. А потом, Ноэль не поверила своим глазам, он вынул сигару изо рта и прикоснулся к уголку драгоценного документа ее горящим кончиком. Крошечные язычки пламени охватили его край.
— Нет! — Это был животный вопль, примитивный и душераздирающий.
Он уронил горящий лист и затем растоптал его в золу носком сапога.
— Нет! — Ноэль набросилась на него, молотя по крепкой груди своими маленькими кулачками. — Почему? — завизжала она.
Он с легкостью, как маленького ребенка, оттолкнул ее от себя.
— Скажем, я передумал.
— Ты что? — она задохнулась от возмущения, зловещий свет фонаря подчеркнул впадины на ее лице, сделав его похожим на череп.
— Я решил, что мы останемся женатыми, Высочество. На некоторое время, во всяком случае.
— Но ты же не хочешь быть женатым на мне, — в отчаянии воскликнула она. — Ты же слишком хорош, для таких как я. Я ж всего-то пропойца-карманница.
— О, я бы не стал тебя так назвать.
Его рука медленно прикоснулась к ее лицу.
«Милостивый Боже, нет», — безмолвно молила она, оцепенев от ужаса.
Его палец неторопливо прошелся по ее бровям, знакомому наклону носа, по щеке. Страх стыл в ее золотых глазах, пока она стояла, замерев под его прикосновением.
— Нет, я совсем бы не так тебя назвал. — Его голос угрожающе усилился. — Я бы назвал тебя ловкой…коварной…жадной…маленькой сучкой!
Одним беспощадным рывком он стянул с ее головы платок. Как растопленный мед, волосы заструились по плечам. Куинн схватил ее за руки и грубо встряхнул. Ее плащ развязался и упал на землю. Снова она обмерла перед ним в изумрудном платье.
Необузданная ярость в его голосе рассекала ночь.
— И как долго, по твоим расчетам, вам с Саймоном удалось бы дурачить меня?
— Я не пыталась дурачить тебя, — всхлипнула она отчаянно, глядя в его глаза напряженные, как у крадущегося зверя.
— Тогда что ты пыталась сделать…Ноэль?
При звуке своего настоящего имени сорвавшегося с его ехидных губ, паника захватила рассудок девушки, и она начала беспощадную борьбу.
За считанные секунды он скрутил ей руки за спиной.
— Ты моя жена, и я требую то, что мне принадлежит. Ты моя собственность!
— Нет! — закричала она, вырвавшись из его хватки и бросившись бежать, волосы развевались за ней плащом.
Взметнув себя в воздух, как леопард в прыжке, Куин схватил ее под коленями, обезножив ее. Оба упали на землю. Он перекатил ее на спину и прижал к земле, коленом раздвигая ей ноги. Затем опытной рукой мужчина проник под юбку ее изумрудно-зеленого платья и приступил к исследованию. Ноэль почувствовала, как его рука поднялась по ее голени, и принялась бить ногами во все стороны. Она боролась как дикий зверек, царапая его плечи и шею ногтями, кусая все, оказавшееся подле рта.
Затем она почувствовала, что его вес перестал давить на ее тело. Куинн медленно поднялся, кровоточащие царапины «украшали» его неровную щеку. Ноэль неподвижно лежала на жесткой земле, задранный подол обнажал ее бедра. Огромный и грозный, он стоял над ней, расставив ноги. Одной рукой мужчина уперся в бок, в другой держал цель своих поисков — нож Ноэль.
100 
