64 
Куда она подевалась, черт возьми! Пришло время пол жить конец их непрекращающимся военным действиям. Шагая через две ступеньки, он поднялся и постучал дверь Анны. Затем распахнул ее.
Анна, белая, как полотно, стояла в центре комнаты. На ней были только сорочка и панталоны. Корсет, нижняя юбка и безобразное черное бомбазиновое платье лежали на кровати. Из-за плеча Анны выглядывала Белла.
— Что тебе здесь нужно? — задыхаясь от волнения, спросила Анна. Ее щеки моментально стали пунцово-красными.
Дом не мог оторвать взгляда от ее просвечивающей кружевной сорочки.
— Ты не знаешь, что мне нужно? — сухо спросил он . — Я пришел получить долг.
Анна снова побледнела. Дом заметил, как на ее вздымающейся груди набухли соски.
Он холодно улыбнулся.
— Белла, ты можешь идти. Сегодня ее милость больше не нуждается в твоей помощи.
Глава 16
Белла взялась за ручку двери, и Анна сразу пришла в себя.
— Но Белла должна помочь мне одеться!
— Зачем, — улыбнулся Дом, — если я собираюсь раздеть тебя?
Анна застыла от ужаса.
— Спокойной ночи, Белла, — сказал Дом, и его слова прозвучали, как приказ.
Покраснев и пытаясь скрыть озорную улыбку, Белла быстро вышла из комнаты. Дом небрежно подошел к двери и закрыл на задвижку. В замке висел ключ. Дом повернул его и вынул. Анна, не шевелясь, следила за каждым его движением. Дом повернулся к ней, с улыбкой покачивая в руке Ключами.
— Ч-что ты делаешь? — спросила Анна.
Он улыбнулся еще шире, и на одной его щеке появилась ямочка. Дождь за окном перестал, но небо покрывали черные тучи, и ветер завывал, словно стая волков. Дом отдернул штору и распахнул окно. В комнату ворвался холодный вихрь. Анна задрожала.
— Дом!
Он обернулся и затем легким движением выбросил ключи за окно.
— Дом!! — воскликнула Анна. Он быстро закрыл окно и задернул штору.
— Ты выбросил ключи?! — прерывающимся от волнения голосом спросила Анна.
— Точно.
— Ты запер нас изнутри… вдвоем!
Он кивнул и прислонился плечом к стене.
— Как же мы выйдем отсюда?
— А мы и не выйдем. — Он в упор смотрел на нее. — Помнишь, ты обещала мне целую неделю.
— Ц-целую неделю. — Анна задрожала. — Ты хочешь… ты хочешь, чтобы мы остались в этой комнате на всю неделю?
Он не ответил. Анна задрожала еще сильнее, но не от страха. От гнева… и от желания. Господи, его горящие глаза буквально раздевали ее, что, впрочем, нетрудно было сделать, потому что она и так была почти раздета. При каждом вдохе шелковая сорочка терлась о ее напрягшиеся соски, делая их еще тверже. Анна сжала ноги, пытаясь унять дрожь.
— Хватит, — хрипло сказала Анна.
Дом понимающе улыбнулся и отошел от стены. В следующее мгновение он сорвал свой твидовый жакет, бросил его на стул и принялся расстегивать пуговицы рубашки.
Анна пришла в себя.
— Что ты делаешь? — воскликнула она.
— Раздеваюсь, — ответил он с улыбкой.
— Остановись! — Это прозвучало почти истерично.
Он прищурился и сдернул рубашку с одного плеча, обнажая мускулистую руку и часть крепкой плоской груди
— Успокойся.
Успокоиться? Это было невозможно, и он наверняка знал это. Дом скинул рубашку, открывая всю грудь и стройный торс.
— Я не могу успокоиться! — в бешенстве выпалила она и повернулась к нему спиной. К ее волнению добавился страх. Но испугалась она не его, а себя и своего собственного тела. Она обхватила себя за локти и судорожно облизнула пересохшие губы, пытаясь угадать, снимает ли он бриджи. Она напрягла слух, пытаясь услышать шорох одежды, но все было тихо.
— Ты уже видела меня раньше без одежды, — насмешливо произнес Дом.
Он коснулся ее плеча, и Анна вздрогнула от неожиданности: она не слышала, как он подошел к ней.
— Но, полегче, — ласково сказал он, как, наверно, разговаривал со своими лошадьми. — Полегче, Анна, я не такой страшный.
Анна словно окаменела. Дом взял ее за плечи и внезапно легонько куснул за ухо.
— Только если ты сама захочешь, — сказал он тихим, грудным голосом. И еще раз легко куснул. Анна сгорала от желания; ее бедра охватила сладкая истома, в глазах стоял туман.
Она дернула плечами, чтобы освободиться, повернулась к нему лицом и невольно взглянула вниз. Он все еще был в бриджах, темные волосы на его груди треугольником спускались к животу, и там, где начинались ноги, бриджи заметно оттопыривались. Анна вспыхнула и отвела взгляд.
— Ты заигрываешь со мной, — с обидой сказала она.
64 
