59 
Дом почувствовал, как в нем закипает гнев.
— И Анна так сказала.
— Он тоже ушибся. Растянул сухожилие. Дом присел на корточки и осмотрел опухоль на правой передней ноге коня, затем поднялся и очень медленным, изучающим движением рукой провел по шее Блайза. Взглянув на Вилли, Доминик понял, что оба они подумали об одном и том же. Вилли побледнел.
Дом ничего не нашел и, обойдя Блайза, несколько раз РУКОЙ провел вверх и вниз по его шее с другой стороны. Внезапно его рука замерла.
— Что вы нашли? — взволнованно спросил Вилли.
— То, что искал, — сухо ответил Дом. Он похлопал коня и посмотрел на Вилли. — Кто мог сегодня подойти к нему?
— Кто угодно. Конюшня не заперта, — ответил Вилли.
— Но не каждый знает, как ввести лошади яд, — строго оборвал его Дом.
У двери в спальню Анны Дом столкнулся с доктором.
— С ней все в порядке. Ей страшно повезло. Даже головой не ударилась, только синяк на ребре. Беспокоиться не о чем, но ей следует пару дней отдохнуть.
Дом смотрел мимо доктора на Анну, которая, обложившись бесчисленными подушками, сидела на кровати, одетая в простой розовый халат. Его цвет чудесно сочетался с ее пылающими щеками и нежным цветом губ, к тому же оттенял чернильно-черные волосы и бледную, словно из слоновой кости, кожу.
— Спасибо, доктор, — с явным облегчением сказал Дом, не сводя глаз с Анны.
Когда доктор вышел, Дом подошел к ней и с улыбкой сказал:
— Благодари Бога, Анна.
Она с любопытством посмотрела на него и спросила:
— Вилли нашел Блайза?
— Да. — Лицо Дома помрачнело.
— Он не ушибся? — Дом молчал. — Дом, ты пугаешь меня! Что случилось?
Дом опустился около нее на кровать.
— Не волнуйся. Он просто растянул сухожилие, но это со временем пройдет.
Анна облегченно вздохнула.
— Не могу понять, что с ним сегодня произошло, — сказала она. — Блайз никогда раньше не был таким непослушным.
Дом молча пожал плечами.
— Может, под седло попала колючка. Кто знает? Но это не имеет значения. — Он через силу улыбнулся. — Слава Богу, с конем все в порядке, и с тобой тоже.
Анна беспомощно взглянула на Дома. Неужели через четыре года он, наконец, действительно стал проявлять о ней заботу?
Дом, должно быть, прочитал ее мысли. Он нагнулся над ней, и Анна подумала, что он хочет поцеловать ее. У нее бешено забилось сердце, но вместо этого Дом произнес:
— Поедем со мной, прошу тебя. Завтра. Поедем на одну неделю в Шотландию.
Анна подумала, уж не грезит ли она: это предложение звучало совсем не так, как предыдущее.
— Хорошо, — ответила она наконец.
Глава 14
Они уехали!
Анна и Дом уехали в его охотничий домик в Шотландии!
Фелисити пришла в такую ярость, что у нее потемнело в глазах. Она прислонилась к двери своей спальни, сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот разорвется. Патрик окликнул Фелисити, но она сделала вид, что не слышит. Это он сообщил ей об отъезде.
Задыхаясь от гнева, Фелисити окинула взглядом свою бело-голубую спальню, но перед ее глазами стояли только Дом и Анна, чьи обнаженные тела страстно сплелись в постели. Фелисити, вскрикнув, бросилась к покрытой пологом кровати и в бешенстве сдернула с нее бледно-голубое бархатное покрывало, потом в припадке злобы принялась расшвыривать по комнате дюжину бело-голубых подушек. Задыхаясь, она вцепилась в темно-голубую драпировку полога и дергала до тех пор, пока он с ужасающим треском не оторвался. Фелисити бросила скомканную расшитую ткань на пол и принялась топтать ее ногами, всей душой желая, чтобы это была Анна.
Глава 15
В Далтоне они сели в поезд.
Филип, как и его отец, предпочитал ездить в карете, поэтому в Уэверли не было собственного вагона, но Дом оплатил весь вагон первого класса, и они с Анной были в нем одни. Ни разу не взглянув на мужа, Анна прошла по устланному ковром коридору и села в бархатное кресло.
Дом вошел следом и остановился у окна с красными бархатными занавесками, о чем-то тихо разговаривая со слугой. Вериг кивнул и вышел. Дом закрыл за ним дверь и посмотрел на Анну.
Она замерла. С самого утра, когда они покинули Уэверли Холл, Анна и Доминик не сказали друг другу ни слова, кроме нескольких ничего не значащих фраз. Прошлой ночью Анна приняла его предложение поехать с ним, но она была в шоке и почти ничего не соображала. На самом деле ничего не изменилось. Внезапное проявление нежности и доброты со стороны Дома не могло поколебать ее недоверия, рожденного долгими годами разлуки. Если бы она считала, что вчерашняя забота Дома — это свидетельство искреннего интереса к ней, ее сердце сейчас 6илocь бы гораздо сильнее…
59 
