108 
— Может быть, мы и расстались, но ты по-прежнему красива, а твоя наивность восхитительна, — сказал Дом, и прежде чем Анна успела запротестовать, наклонился и поцеловал ее в чувствительное местечко чуть ниже уха. Анна вздрогнула, чувствуя, как по телу разливается необыкновенное тепло.
— Пора отправляться к волкам. — Дом протянул ей руку, и Анна, кивнув, оперлась на нее.
Они спустились по трем мраморным ступеням в бальный зал, который уже был почти полон. Голоса смолкли, головы повернулись в их сторону. Затем началось перешептывание.
Анна смотрела вокруг и видела раскрытые от удивления рты. Мужчины и женщины, молодые и старые — все пялились на них с Домиником, а встретившись с ней взглядом, быстро опускали глаза. Лицо Анны залил горячий румянец. Она бросила взгляд на Дома. Его лицо было бесстрастным, голова высоко поднята.
Доминик взял два бокала шампанского с подноса у проходящего мимо лакея.
— Твое здоровье, — пробормотал он.
Анна заставила себя отпить глоточек и огляделась по сторонам. Она еще никогда не была на балу в Лондоне, никогда не видела столько прекрасно одетых дам и столько великолепных драгоценностей как на женщинах, так и на мужчинах. А какой внушительный зал! По углам его стояли огромные пальмы в кадках, а там, где помещался оркестр, виднелись настоящие заросли оранжерейных растений. Стены комнаты обтянуты мягкой золотистой тканью, везде висят огромные картины… вдоль стен — десятки стульев, обитых красным бархатом.
Две дюжины колонн, казалось, поддерживали высокий потолок. У их основания маленькие скульптурные композиции, живописующие библейские сцены, — Анна даже улыбнулась, глядя на Ноев ковчег; капители колонн украшены изображениями дующих в трубы ангелов.
Анна незаметно окинула взглядом окружающих. Казалось, здесь все хорошо знают друг друга — со всех сторон доносились взаимные приветствия и оживленная болтовня. Но никто не подошел к ним с Домиником. Анна посмотрела на мужа, глаза которого были также обращены к толпе, и заметила два красных пятна на его щеках — Дом был уязвлен.
— Все они ужасны. Их поведение непростительно, — проговорил он.
— Разве?
— Без сомнения! Когда-то ты мне тоже сказала, что мое поведение непростительно.
Анна с силой сжала веер.
— Да.
— Если ты не можешь простить мои прошлые ошибки, то почему ожидаешь прощения от других?
Анна раскрыла и снова закрыла веер, пытаясь подобрать правильные слова.
— Ты виноват в том, что сделал по отношению ко мне, но ты не можешь отвечать за своих родителей.
Доминик смотрел ей прямо в глаза.
— Я хочу твоего прощения, Анна. Прощения за все!
У нее перехватило дыхание. Она быстро поднесла к губам бокал шампанского. Когда Анна снова посмотрела на мужа, она встретила его откровенно восхищенный взгляд.
— У тебя прелестный румянец, — пробормотал он.
— Не надо, — услышала она свои слова.
— Почему?
Анна на секунду задумалась. Сегодняшний вечер пришел словно из сказки, и она понимала, в какой сложной ситуации оказалась. Прощение, забвение — все это несло опасность. Она не может позволить, чтобы страсть вновь руководила ее поступками.
— Невозможно вернуться назад, — хрипло проговорила она.
— Почему нет? Ты ожидаешь великодушного поведения от других людей, но ты моя жена, и мне нужно только твое великодушие, Анна. И к черту всех остальных!
Анне хотелось заткнуть уши и убежать отсюда.
— Ты говоришь так, будто я одна из тех, кто оскорбляет тебя!
Их взгляды встретились.
— Анна, прости меня. Что я должен сделать, чтобы заслужить твое прощение?
У Анны стеснило грудь, кровь стучала в висках.
— Ты должен заслужить не прощение, Дом, а мое доверие.
Анна оглянулась и заметила десятки уставившихся на них глаз. Она посмотрела на Дома: его лицо было нахмурено, зубы стиснуты. И снова она подумала, что ошибалась, что Дом не может быть ее врагом.
— Хорошо, Анна, — в конце концов выговорил Доминик.
Анна вздохнула и еще раз оглядела толпу.
— Интересно, кто-нибудь заговорит с нами?
— Сомневаюсь. Оказаться ублюдком, когда тебя всю жизнь считали наследником герцогского титула, — непростительный грех.
— И что мы будем делать?
— Будем делать вид, что нам все равно. — Голос Доминика вдруг стал соблазнительно хриплым. — Притворяться, что мы безумно влюблены друг в друга.
Анна замерла.
— Я… я не думаю, что это хорошая мысль.
108 
