Особенно,... 
28 
Он наблюдал, как она наклонилась, чтобы взять с полки кастрюльку и начала наливать в нее молоко. У нее на лице не было никакой косметики. Ему это нравилось. Женщины с накрашенными лицами напоминали ему проституток. Потные, грязные шлюхи в черных лифчиках и поясах с резинками. Тот тип, который любит его отец. Тот тип, с которым отец его познакомил, когда ему исполнилось тринадцать.
– Как вам работается? – спросил он.
– Спасибо, мистер Бассалино, все хорошо.
Она сосредоточилась, помешивая молоко, завеса прекрасных русых волос прикрыла ее лицо.
– Дети к вам хорошо относятся?
– Да, они прелестные дети, – она обернулась, чтобы взглянуть на него, и до Фрэнка долетел запах ее девичьей кожи.
В этот момент Бетт уже знала, что все состоялось. Если только ей удастся пройти через это и скрыть свое отвращение.
– Э-э… вы хорошенькая девушка, – пробормотал он. – Как это вам удается скрываться от мира, ухаживая за чьими-то детьми?
– Я люблю спокойную жизнь, мистер Бассалино.
– Любите спокойную жизнь? – Он задумчиво посмотрел на нее.
Молоко начало закипать. Бетт следила за тем, как в кастрюльке забулькало, пошла пена, пока кипящая жидкость не перелилась через край и не обожгла ей руку.
Она вскрикнула от острой боли.
– Что за е… – начал Фрэнк. Потом он увидел, что произошло и начал смягчать ожог большими шариками масла.
– Извините меня, – она смотрела на него ярко-синими незащищенными глазами. – Я наверное не сосредоточилась на том, что делаю.
Они стояли близко друг от друга, так близко, что запах его тела вызвал у нее желание бежать. Вместо этого она заставила себя придвинуться к нему еще ближе.
Не сказав ни слова, он взял ее на руки, как берут детей, и начал целовать ее – сначала медленно, потом все крепче, сильнее.
Она ничего не сказала, позволив своим губам остаться сухими и сомкнутыми, только слегка поджав их.
– О, Боже! – воскликнул он. – Вы такая легонькая, словно ребенок. Вы даже не умеете целоваться. Сколько вам лет?
– Мне двадцать, – прошептала она.
– Вы когда-нибудь были с мужчиной? Она храбро попыталась освободиться.
– Мистер Бассалино… пожалуйста… вы делаете мне больно. Отпустите меня.
Он резко освободил ее.
– Вы знаете, чего я хочу? – глухо спросил он. – Знаете, сладкая?
Она кивнула, потупив глаза.
Теперь его уже нельзя было остановить.
– Мы поднимемся сейчас в твою комнату, – хрипло сказал он. – Никто не узнает. Вы делали это раньше?
Он надеялся, что она ответит нет. Он не знал девственниц с женитьбы на Анне Марии. В действительности, все женщины, с которыми он спал с тех пор, были проститутками.
– Я не девственница, – сказала она. Заранее сочиненные слова не требовали от нее труда. – Однажды, очень давно, когда я была маленькой… мне было двенадцать… мой отчим пришел в мою комнату. Он был пьян. Я не поняла, что он делает. Потом я родила ребенка. С тех пор я ни с кем не спала.
Фрэнк молча воспринял эту информацию. Ситуация ему нравилась. Один раз с пьяным родственником, вряд ли это можно брать в расчет. И было-то ей всего двенадцать.
Он просунул руку ей под халат.
– Мистер Бассалино, я не могу. – Глаза ее расширились от страха. – Ваша жена, дети, это неправильно…
– Я заплачу тебе, – сказал он, оценив ее практичность. – Сотню долларов, наличными. Как насчет этого?
Она затрясла головой.
– Я вижу, вы не поняли. Я нахожу вас привлекательным, но обстоятельства неправильные. Я служу у вас. Вы доверяете мне и ваша жена доверяет. Если мы… ну, вы понимаете… как я смогу завтра смотреть себе в глаза?
На него произвела впечатление честность этой девушки. Он не так часто сталкивался с совестливыми людьми, такой контраст казался освежающим. Однако, это не решало проблему с ней.
– А что если я уволю тебя? – предложил он.
– Это глупая идея. Кроме того, я нуждаюсь в работе. Его волновали ее мягкие светлые волосы, девственные волосы. Он испытывал потребность накрутить их себе на ноги… и еще кое-что проделать. Он хотел ее сейчас. Никто не может отказать Фрэнку Бассалино.
– Чего ты хочешь? – хрипло спросил он. Опыт подсказывал ему, что всему есть цена.
– Ничего, – прошептала она. – Когда я первый раз увидела вас, я поняла, что не должна наниматься на эту работу. Вы первый мужчина, который, я чувствую, отличается от других. Я знала, что вы поймете. – Она замолчала, играя им, как рыбкой, попавшейся на крючок. – Вы первый мужчина, к которому я испытываю чувство. – Она потупила глаза. – Но вы женаты. Так что это невозможно.
28 
