Особенно,... 
15 
Что же касается Ника, то ему доставляло удовольствие респектабельность Эйприл, дружба с людьми кинематографа, появление его фотографий в журналах для болельщиков кино. Эйприл привнесла в его жизнь определенный стиль.
Единственное, чего он никак не мог понять, так это почему Энцио так резко протестовал против их отношений. Отец обычно звонил ему и сердито говорил:
– Что там происходит между тобой и этой старой бабой? Что с тобой, Ник? Ты делаешь посмешищем фамилию Бассалино.
– По-твоему, будет лучше, если я стану путаться с хорошенькой, глупой восемнадцатилетней шлюхой, – мрачно отвечал Ник.
– Вот именно. А почему нет? Разве так уж плохо обладать девкой с хорошеньким личиком, упругими сиськами, кусочком, который хотели бы иметь другие мужики, а владеешь им ты? А?
– Ты просто не понимаешь, – говорил Ник, уставая от этого старого бесконечного спора.
– Значит, я ничего не понимаю, я старый е…й пень. Однако, я не так уж плох для старика, который ничего не понимает. А вот ты ведешь себя недостойно моего сына.
– Ладно, ладно. Забудь об этом. Я пошлю тебе телеграмму, когда расстанусь с ней. Ты сможешь отпраздновать такое событие.
– Молокосос! – бормотал Энцио и оба напоследок смеялись. Такие разговоры происходили каждую неделю.
Отношения этих двух людей, отца и сына, основывались на любви, яростной горделивой любви, которая связывает итальянские семьи.
Что бы Энцио не делал в своей жизни, а сделал он много, он знал, что всегда был хорошим отцом своим сыновьям. Несмотря на плохое здоровье их матери /он всегда говорил о помешательстве Розы, как о нездоровье/ он вырастил их достойными мужчинами. Ник отлично руководил фирмой «Уэрхаузинг». Он был человеком жестким, люди дважды думали прежде чем вступать с ним в конфликт. Да, Ник был настоящим сыном Энцио Бассалино.
– Ты уже готов, дорогой? – Эйприл Кроуфорд заглянула в гардеробную Ника. Они жили порознь, но на уикэнды Эйприл любила, чтобы он оставался у нее.
Эйприл Кроуфорд являла собой хорошо сохранившуюся блондинку, не так давно перешагнувшую свое пятидесятилетие. Маленького роста, стройная, очень ухоженная и хорошо гримирующаяся. На расстоянии ей можно было дать под сорок, но при ближайшем рассмотрении усталые мелкие морщинки и некоторая пышность форм раскрывали секреты ее возраста.
– Для тебя я всегда готов, сладкая моя, – ответил Ник, обнимая ее, что заставило Эйприл завизжать от удовольствия.
Ему было восемь лет от роду, когда он в первый раз увидел ее на экране и влюбился.
– Я думаю, что сегодня мы должны вернуться домой пораньше, – сказала Эйприл.
Ни один из ее четырех мужей и бесчисленных любовником не доставлял ей такого наслаждения в постели, какое дарил ей Ник.
– Ты хозяйка, ты распоряжаешься.
– Я вообще предпочла бы никуда не ехать. Может, если я позвоню Джанине, она поймет…
– Она не поймет, – твердо сказал Ник. – Мы должны ехать. Мы оба уже одеты и ты выглядишь замечательно, как маленькая кукла.
Он совершенно не хотел пропускать вечеринку у Джанни Джеймсон. Она была ровесница Эйприл и столь же знаменита.
На вечеринку они поехали в черном «мерседесе» Ника. На Эйприл было светло-голубое с блестками платье. Часть блесток отклеивалась и прилипала к костюму Ника. Он нетерпеливо снимал их и отбрасывал.
– Не прижимайся ко мне в этом платье, – предостерег он. Ему всегда хотелось выглядеть безупречно.
– Ты такой нервный, – весело рассмеялась она. – Но я все равно люблю тебя.
На вечеринке они увидели множество знакомых – кинозвезд, режиссеров, продюсеров. Ник наслаждался таким обществом. Он любил шоу – бизнес.
В баре, где он заказывал выпивку для Эйприл, к нему подошла полногрудая молодая актриса, с которой он встречался раз или два задолго до того, как познакомился с Эйприл.
– Как живешь, Ники-Тики? – спросила девица, надвигаясь на него своим великолепным бюстом. – Тебе еще не надоела твоя бабушка? Потому что, ты знаешь, в любое время, когда захочешь, я буду рада услышать твой звонок.
– Слушай, бэби, а что ты собираешься делать, когда твои титьки обвиснут? – спросил он, не очень деликатно подмигнув ей. – Лучше тебе перестать суетиться и поступить на курсы машинисток, потому что мне кажется, долго твои титьки не протянут.
– Ху…сос! – в ярости пробормотала девица.
– Извини, но меня ожидает леди, – дружелюбно сказал Ник.
Эйприл не очень хорошо переносила выпивку. После двух рюмок ее речь становилась невнятной, а вскоре ноги начинали заплетаться, а лицо раскисало. Короче говоря, она распадалась на части.
15 
