41 
Оказалось, что Даллас вполне может с ним конкурировать. По крайней мере, в плане ресторанов. Ей понравился суп-пюре из грибов и жареные морские гребешки с тушеными листьями красного цикория.
Но самое большое удовольствие она получала от общества Джейкоба. Не было ни одной женщины в зале, которая не смотрела бы на него с интересом.
Он был внимателен, весел и очарователен. Когда он пригласил ее на танец, она почувствовала волнующий запах его кожи и тесно прижалась к нему.
«Что ты делаешь, Эддисон Макдауэлл?»
Она прекрасно знает, что делает. Она думает о том, чем они с Джейком займутся, когда вернутся домой.
– Эддисон…
Тяжело сглотнув, она подняла голову и посмотрела на Джейка:
– Да?
Он сексуально рассмеялся:
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Эдоре.
Она тоже рассмеялась:
– И что ты собираешься с этим делать?
* * *
Три минуты спустя Джейк уже гнал свой «тандерберд» по шоссе.
Бросив на столик несколько банкнот, он схватил Эддисон за руку и вывел ее из ресторана.
Его разум затуманился.
Он не сказал Эддисон, что любит ее, но обязательно это сделает, когда сможет снова трезво мыслить.
Прямо сейчас ему было необходимо заняться с ней любовью. Даже если он будет гнать на предельной скорости, их обратный путь займет больше часа.
Он подумал о том, чтобы поехать в отель, но тут же отказался от этой идеи. Они оба были слишком возбуждены. Эддисон сидела, прижавшись к нему, и дрожала. Когда он запустил руку под подол ее платья, из ее горла вырвался стон, который чуть не свел его с ума.
– Джейкоб, – прошептала она, – не надо…
Не обратив внимания на ее мольбу, он просунул руку под ее кружевные трусики.
Она оказалась влажной и горячей, готовой его принять. Когда его палец проник в ее заветную пустоту, она вскрикнула и укусила его за плечо.
Тогда он резко крутанул руль, свернул на обочину и затормозил.
Уже перевалило за полночь, и других машин на шоссе не было.
– Позволь мне, – хрипло произнес он. – Эдоре, позволь мне…
Не дожидаясь ее ответа, он спустил ее трусики и расстегнул свои джинсы. Затем он притянул ее к себе, приподнял ее бедра и вошел в нее мощным рывком. Его пальцы зарылись в ее волосы, губы слились с ее губами в поцелуе…
Вернувшись на ранчо, они снова занялись любовью сразу, как только за ними закрылась входная дверь. Обезумев от страсти, они срывали друг с друга одежду, которая их разделяла.
Наконец они поднялись в спальню, которую Джейк уже считал своей. Его последняя мысль перед тем, как он погрузился в сон, была о том, что он скажет Эддисон утром.
Он скажет ей, что любит ее и не собирается уезжать. Что он хочет, чтобы она была рядом с ним всегда.
Огонь был повсюду. Люди кричали и умирали. Вертолет превратился в груду искореженного железа.
Он был жив, но лежал в крови. Это была не только его кровь.
– Джейкоб.
Он запутался в проводах и кабелях. Освободившись, он начал ползти.
– Джейк.
Кто-то кричал его имя. Один из его людей? Где?
Он никак не мог его найти, потому что ничего не видел из-за дыма, огня и крови. Зато он слышал мольбы о помощи…
Кто-то схватил его за плечо и попытался оттащить назад. Нет. Он должен найти своих людей. Должен.
– Не-е-ет! – крикнул Джейк и сделал рывок…
– Джейкоб! Пожалуйста. Проснись! Джейк…
Он проснулся в холодном поту. Его дыхание было неровным и учащенным, сердце билось так часто, словно было готово выпрыгнуть из груди.
Сначала он не понял, где находится, но быстро все вспомнил.
Дом Чеймберса. Точнее, теперь дом Эддисон. Ее спальня, в которую проникают бледные лучи утреннего солнца.
Он лежит на полу. Его ноги запутались в простыне. Рядом с ним валяется ночник.
– Эддисон, – хрипло произнес он. – Боже мой, Эддисон…
– Я здесь, Джейкоб.
Она сидела возле него. Ее глаза казались огромными на бледном лице. Выпутавшись из простыни, Джейк заключил Эддисон в объятия.
– Я сделал тебе больно, дорогая?
– Нет. Я в порядке.
Это было не так. Она дрожала, ее зубы стучали.
Он взял плед, закутал ее в него и прижал к себе:
– Мне так жаль…
Ну почему это должно было произойти? Почему она должна была увидеть его в таком состоянии?
41 
