40 
Они означали: «Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Готова ли ты отказаться от своей привычной жизни ради меня?»
Что, если она скажет «нет»? Что, если она его не любит?
Ему даже думать об этом невыносимо.
Сейчас ему необходимо выбраться отсюда, отвезти Эддисон в какое-нибудь романтическое место…
Кажется, он знает одно такое местечко…
– Эдоре, я приглашаю тебя на ужин, – сказал он, поцеловав ее в кончик носа. – Надень что-нибудь нарядное. Например, то черное платье, что было на тебе в вечер нашей первой встречи. И те туфли на высоком каблуке.
Эддисон захлопала ресницами:
– Тебе они понравились?
Джейк улыбнулся:
– Настолько, что я вернулся и нашел ту, которую ты потеряла.
– Хорошо. Дай мне полчаса.
– Двадцать минут. – Развернув ее лицом к лестнице, он легонько шлепнул ее по ягодицам и велел своему сердцу не биться так часто.
Эддисон поднялась до середины лестницы, когда он ее окликнул. Она повернулась и посмотрела на него. Их взгляды встретились.
– Ты не скучаешь по Нью-Йорку? – спросил он.
Она облизала губы.
– Нет, нисколько. Мне хорошо здесь, Джейкоб. Никогда не думала, что мне здесь так понравится.
«Скажи мне, что ты меня любишь и хочешь, чтобы я осталась», – подумала она.
«Скажи ей, что любишь ее и хочешь, чтобы она осталась», – подумал он.
– В Далласе тебе тоже понравится, – сказал Джейк.
– Что?
– Мы поедем туда ужинать.
– Но до Далласа целых два часа езды.
Он самодовольно улыбнулся:
– Только не когда за рулем я.
Она надела черное шелковое платье и туфли на высоком каблуке. Ему захотелось снять с нее платье, чтобы она осталась в белье и туфлях, но он заставил себя сдержаться. Когда они вернутся домой, она будет в полном его распоряжении.
Он надел джинсы, черную футболку и кожаную куртку и даже начистил сапоги.
Разумеется, его черная повязка была на месте, но он начал подумывать о том, чтобы вставить себе глазной протез. Он тянул с этим столько времени, поскольку не был готов видеть в своем отражении в зеркале что-то изготовленное специально для того, чтобы он больше походил на человека, которым был когда-то. Несомненно, на его решение повлияла встреча с Эддисон.
Он ехал быстро, но, даже если бы их машина ползла как черепаха, время пролетело бы незаметно благодаря веселой беседе. Оказалось, что у них много общего. Джейк сказал ей, что любит футбол и болеет за «Ковбоев Далласа».
– Какая неожиданность, – ответила Эддисон и призналась ему, что тоже любит футбол, но болеет за «Нью-Йорк джетс».
– Какая неожиданность, – парировал он, и она рассмеялась.
Помимо футбола они оба любили собак, калифорнийское красное вино, хрустящий французский хлеб и утренние прогулки по пляжу.
К тому времени, когда они подъехали к ресторану, выбранному Джейком, он едва удержался от того, чтобы не сказать ей: «Я люблю еще кое-что, Эдоре. Я люблю тебя».
Метрдотель проводил их к столику с видом на освещенный сад. Эддисон была очарована.
– Какая безупречная красота! – мягко произнесла она.
«Это ты совершенство», – подумал Джейк.
Любит ли она его? Каждый ее вздох, каждая улыбка, каждое прикосновение говорят, что да.
Но сможет ли она променять Нью-Йорк на Уайлд-Кроссинг?
Сможет ли он променять Уайлд-Кроссинг на Нью-Йорк, если понадобится?
Его место в Эль-Суэньо, на земле, пропитанной потом его предков.
Подумать только, всего несколько дней назад он больше всего на свете хотел убраться из этого места.
Он бежал от своего страшного прошлого, от неясного будущего.
От самого себя.
Теперь ему не нужно больше бежать. Он снова контролирует свою жизнь и может все начать с чистого листа.
Он посмотрел на Эддисон, и его сердце наполнилось радостью. Он привез ее в правильное место. Этот ресторан небольшой и уютный, с отменной кухней и танцполом.
Выдвинув свой стул, Джейк поднялся:
– Эдоре, ты потанцуешь со мной?
Ее улыбка озарила помещение.
– С удовольствием, – ответила она, вставая.
Тогда он обнял ее за талию и повел на танцпол.
Ужин был великолепный.
Эддисон думала, что ни один город не может соперничать с ее любимым Нью-Йорком.
40 
