48 
В настенных светильниках горело всего несколько свечей, а у дверей не дежурил ночной лакей, как было в обычае у ее отчима в Лондоне.
Лолита бесшумно спустилась по лестнице и подошла к передней двери, которая оказалась не заперта.
Распахнув ее, девушка очутилась лицом к лицу с лордом Шебруком.
Он удивился ничуть не меньше ее, и несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.
А потом сдавленным голосом, которым показался чужим и незнакомым даже ему самому, лорд спросил:
— Куда это вы собрались?
— К-куда-нибудь… — запинаясь, пробормотала Лолита. — Я д-должна уйти.
— Почему?
— П-потому что мне с-страшно.
Слова ее прозвучали едва слышно.
— Вы боитесь меня?
Сейчас она смотрела ему прямо в глаза, поэтому, не раздумывая ни секунды, сказала правду:
— Н-нет, но я боюсь… сделать то, о чем вы меня просили.
Еще минуту они стояли не шелохнувшись, после чего лорд Шебрук сказал:
— Клянусь вам всем святым, что есть на этом свете, что я никогда больше не попрошу вас об этом.
При этих словах выражение лица Лолиты изменилось, а потом в ее глазах засияли огоньки, словно отражение далеких звезд.
— Здесь вы в полной безопасности, — заверил он. — Ложитесь спать, Лоло, и забудьте о том, что случилось. Я поступил дурно, и мне остается лишь извиниться перед вами.
Девушка не ответила, но он заметил, как она облегченно вздохнула.
— Ложитесь спать, — мягко повторил он. — Мы поговорим обо всем завтра. Прошу вас, простите меня за тупость и подумайте о Саймоне.
Она смотрела на него так, словно не понимала, о чем он говорит.
А потом он взял у нее из рук чемоданчик, после чего она повернулась и, не оглядываясь, побежала по лестнице.
Поднявшись на площадку второго этажа, он понял, что она успела взойти и по другому пролету, и услышал, как закрылась дверь ее спальни.
Он занес чемоданчик наверх и поставил у порога.
Закрыв за собой дверь, лорд Шебрук медленно спустился тем же путем.
Он не подозревал, что Лолита всем телом прижалась изнутри к двери своей спальни, слушая, как стихает эхо его шагов.
Она сдерживалась из последних сил, чтобы не побежать вслед за ним.
Глава седьмая
Лолита крепко спала, когда пришла горничная, чтобы разбудить ее.
Раздвинув занавески, служанка подошла к кровати в тот самый миг, когда Лолита открыла глаза.
— Уже почти восемь часов, мадам, нужно поспешить. Его милость просил передать, что будет ждать вас с мастером Саймоном на конюшне в половине девятого.
Лолита удивилась, но ничего не сказала и прошла в классную комнату, чтобы взглянуть, проснулся ли Саймон.
Мальчик сидел на постели и играл с оловянными солдатиками, которых обнаружил в игрушечной крепости, некогда принадлежавшей его отцу.
— Твой дядя хочет, чтобы ты поехал с ним верхом на прогулку в половине девятого, — сообщила Лолита.
— Да, знаю. Я покажу ему, как умею ездить верхом, чтобы он дал мне лошадь побольше, хотя я очень люблю своего пони.
— Полагаю, ты поступишь мудро, если останешься со своим пони, потому что он уже начинает делать именно то, чего ты от него хочешь, а еще, думаю, он тоже любит тебя.
Саймон, склонив голову к плечу, на мгновение задумался.
— Думаешь, пони любит меня так же сильно, как Бракен?
— Я в этом уверена. Запомни: следует держаться животных и людей, которые тебя любят.
Словно не в силах сдержаться, она наклонилась и поцеловала Саймона, который, впрочем, ничуть не удивился и обхватил ее руками за шею.
— Я люблю тебя, Лоло, — сказал он.
— И я тоже люблю тебя, Саймон.
Она вернулась к себе в комнату.
Лолита не могла поверить, что ночью, решив убежать, думала лишь о лорде Шебруке. Сейчас ей было бы невыносимо стыдно, если бы она бросила Саймона!
Но она ведь любила лорда Шебрука, и потому ей было бы чрезвычайно трудно каждый день находиться в его обществе без того, чтобы он не догадался о ее любви.
«Он никогда не должен узнать об этом, — решила она, вспомнив, с каким презрением лорд отвернулся от леди Крессингтон. — Я не вынесу, если он будет испытывать подобные чувства ко мне», — одеваясь, подумала она.
Когда они с Саймоном пришли на конюшню, оказалось, лорд Шебрук уже поджидает их.
Лолита ничего не могла с собой поделать: сердце радостно забилось у нее в груди, а в глазах вспыхнул ласковый свет, коего там прежде не было.
48 
