9 
— Но я… я все объяснила.
— У нас с тобой, Анни, было соглашение, — продолжал он, не обращая внимания на ее лепет. — Ты его нарушила. Что мне теперь прикажешь делать? — поинтересовался он, не сводя глаз с дороги.
Марианна молча смотрела на него, пытаясь понять, о чем он думает. Но лицо его, похожее на маску, хранило полное бесстрастие. Должно быть, с такой же бесстрастной миной он выкладывает свои карты в суде. Господи Боже, он обращается с ней словно с подсудимой!
— Но послушай…
— Нет, теперь я буду говорить, а ты будешь слушать! — внезапно взорвался Хадсон, и Марианна, вжавшись в сиденье, с ужасом поняла, что он в ярости — в ярости с того момента, как встретил ее сегодня за обедом. Значит, все это время он сдерживал свой гнев! Эта мысль наполнила ее ужасом перед почти сверхчеловеческой силой, с которой Хадсон удерживал себя в руках.
— Не думаешь ли ты, что мы с тобой пожмем друг другу руки и разойдемся? — язвительно спросил Хадсон. — За тобой должок, Марианна Макбрайд-Хардинг!
— Должок? — Хоть Марианна и умирала от страха, но эта фраза да еще ее двойная фамилия, произнесенная нарочито издевательским тоном, вызвали в ней вспышку гнева. — Подумай еще, Хадсон! — огрызнулась она. — Я ничего тебе не должна!
— Я думал, Анни, — медленно ответил он. — Долго думал. Два года на размышления — это немало, не находишь? Интересно, твой нынешний приятель знает, с какой талантливой вруньей имеет дело? Или ты водишь его за нос, как и меня?
— Кого?.. — Но в следующую секунду она все поняла. — Кийта?! Господи, да он мой начальник, ничего больше.
Неужели Хадсон серьезно думает, что она с Кийтом…
— Тогда я Санта-Клаус, — отрезал Хадсон.
— Ты мне не веришь? — Хадсон гнал машину на полной скорости по плохо освещенной дороге, но Марианна, распаленная гневом, этого не замечала. — По-твоему, я лгу просто так, ради удовольствия?
— Почему бы и нет? — процедил он, сжав губы в тонкую гневную линию. — Один раз я доверился тебе, моя неверная сирена, — и с меня хватит! — Он метнул в нее язвительный взгляд. — Думаю, тебе придется напрячь фантазию, чтобы объяснить приятелю, где ты провела вечер.
Марианна ошарашенно смотрела на него. Так вот что он задумал? Решил дать Кийту понять, что она… что? Что «была с Хадсоном» в библейском смысле слова, то есть спала с ним? Господи, какая мелочность, какая низость.
— Я просто скажу правду, — отрезала она, чувствуя, что губы у нее дрожат.
— Ищешь новых ощущений? — усмехнулся Хадсон. — А не боишься, что он будет… как бы помягче выразиться… удивлен? Держу пари, твой милый друг не примет эту историю за чистую монету!
— Но это правда, и ты прекрасно это знаешь, — сердито возразила Марианна.
— Знаю. Еще знают Идрис и Фатима. Но Кийт поверит в то, что я ему подскажу. Мы случайно встретились, ты случайно оказалась в моей машине. Как, по-твоему, ты могла попасть на ужин к знакомым?
— Мне и не нужно ничего доказывать! — гордо вздернула голову Марианна. — Кийт мне поверит!
— Влюбленный всегда ревнив, Анни, — спокойно ответил Хадсон. — А ревнивцы редко прислушиваются к доводам разума. Они верят в то, что им подсказывают. Помнишь Отелло?
— И ты… ты не остановишься перед ложью? — потрясение воскликнула Марианна.
— Естественно, — лениво отозвался Хадсон.
— Я же сказала, Кийт мне не друг и не любовник! — вскричала Марианна. — Это все твои фантазии!
— Тогда вообще не понимаю, о чем ты беспокоишься, — парировал Хадсон. — Все в порядке.
Но с этим Марианна не могла согласиться. Ей вспомнилось лицо Кийта сегодня за обедом; в голове вертелись обрывки их разговора. Он заговорил о Хадсоне и проницательно отгадал чувства Марианны, в то же время ясно намекнув, что она ему небезразлична. А если вспомнить, как он разговаривал с Хадсоном. Да, несомненно, Кийт хочет перевести их отношения в более личную плоскость.
— Никогда не играй в покер, Анни, — безразлично уронил Хадсон. — У тебя на лице написано, о чем ты думаешь. По-моему, я оказываю парню услугу. Должен же он понять, с кем имеет дело!
— Сколько раз тебе объяснять! — Никогда в жизни ей не хотелось ударить человека — до сегодняшнего дня. — Мы с Кийтом просто друзья!
— Ну да, да, разумеется!
Как можно ненавидеть человека — так сильно, как она ненавидит Хадсона, — и в то же время любить его, любить безоглядно, безумно, до ноющей боли в сердце? Об этом спрашивала себя Марианна, бессильно поникнув на сиденье. И вправе ли она его осуждать? А как вела бы себя она на его месте, если бы Хадсон бросил ее после двух месяцев безоблачного счастья? Наверно, просто убила бы! Разлука и ей далась нелегко, хотя она знала, что должна уйти, а уж ему…
9 
