36 
Девушка пролистала с десяток страниц.
История страны предстала перед ней.
Внезапно ее внимание привлекло одно имя.
Хуарес.
Взяв книгу, она вышла из его комнаты и пошла к себе.
Села на кровать и открыла эту страницу.
Да, именно о нем она давно уже хотела узнать.
Еще через несколько страниц она поняла, почему люди назвали этого человека, строившего им дамбы, именем своего священного героя.
Настоящий Хуарес был прекрасно образован; он прошел путь от ученика монастырской школы до президента страны и друга Авраама Линкольна.
Следующие два предложения были выделены, и Орина внимательно прочла их:
Он был великим реформатором, известным своей целеустремленностью и чистыми идеалами, пытавшимся вести свою страну вперед, к новому возрождению. Он достиг главного — дал Мексике право гордиться своими людьми.
Орина в смятении отложила книгу.
В памяти всплыл разговор с отцом.
Она снова подумала, что Хуарес похож на него.
Хотя, нет, пыталась она изменить направление своей мысли, ее отец никогда не стал бы действовать в такой весьма нетактичной манере.
В книге еще много страниц было посвящено настоящему Хуаресу, но Орине больше не хотелось читать про него.
Надо было чем-то занять себя.
Она не могла спать днем, как это делали здесь все женщины и дети.
Надо было придумать нечто более приемлемое.
Она посмотрела на часы, стоявшие на столе в главной пещере, и внезапно отметила, что уже почти четыре и до открытия дамбы осталось совсем немного.
Подумав, надела свое лучшее платье и посмеялась сама над собой, так как показывать его было некому.
Хуарес ясно дал ей понять, что она совершенно не интересна ему как женщина.
«Я для него мешок с деньгами!»— с горечью подумала Орина. , Она прихватила с собой зонт от солнца и вышла из пещеры.
Охранник улыбнулся, увидев ее, она улыбнулась в ответ и устремилась к собравшейся у подножия горы толпе.
Приблизившись, Орина обратила внимание на то, что люди как бы разделились на две группы.
Католики сидели на земле вокруг своего священника.
Другие окружили старого индейца, который проводил свадебную церемонию Кецалькоатля.
Недолго думая, Орина встала между этими группами и подняла взгляд на гору.
Дамба ярким пятном выделялась среди серых камней.
Издалека она выглядела какой-то ненастоящей, и Орина невольно подумала: «А что, если все надежды, возлагаемые на нее, окажутся напрасными? Вдруг все пойдет не так как надо.
Река откажется течь по предложенному руслу или высохнет от подобного преобразования».
Она пыталась избавиться от этих мыслей, но чувствовала, что люди вокруг думают о том же.
Она оглянулась.
Лица индейцев уже не были так бледны и безжизненны, как при первой встрече с ними.
Хорошая еда, которую они стали получать благодаря ее деньгам, сделала свое дело.
И тем не менее было заметно, что они не совсем выздоровели.
Это станет возможно, когда они начнут выращивать свежие овощи на собственной земле, которая сейчас не давала им ничего, кроме пыли.
Сможет ли Хуарес помочь им?
Орина снова взглянула на гору.
Ничего не изменилось, там по-прежнему никого не было.
Вокруг нее люди молились.
Католики вслух повторяли слова священника, обращенные к Богу.
Индейцы молчали, лишь их тела медленно покачивались из стороны в сторону.
Наверняка они просили помощи у Кецалькоатля. Бога Дождя, Жизни и Утренней Звезды…
В тот момент, когда напряжение достигло крайней степени и требовало выхода, на вершине горы появился Хуарес.
Несколько человек стояли недалеко от него.
Орина знала, что они собираются делать, и затаила дыхание.
Люди вокруг тоже замолчали.
Воцарилась невероятная тишина.
Девушка увидела, как Хуарес наклонился и задвигал руками; мужчины на противоположной стороне последовали его примеру.
Они открывали дамбу.
Ее губы сами собой зашептали слова молитвы:
— Пожалуйста, Господи… пожалуйста… пусть здесь… будет вода! Пусть… она придет… сюда!
В этой мольбе она чувствовала свою душу и души окружающих ее людей.
Неожиданно что-то блеснуло, словно солнечная вспышка.
Это была вода!
Вода побежала сверкающим ручьем с вершины горы!
Лучи солнца, отражаясь в ней, создавали разноцветную радугу, и казалось, она ниспослана самими небесами.
Вода продолжала бежать к подножию, на глазах превращаясь из тонкого ручейка в переливающийся на солнце поток.
36 
