24 
Маркиз медленно поднялся.
— Вы совершенно правы, мисс Уолфорд, — согласился он. — Речь идет о Беттине, и только о ней. Это единственная причина вашего пребывания здесь.
Он распахнул перед ней дверь, и, оказавшись в коридоре, Мелита подумала, что допрос оказался не таким уж устрашающим, каким она его себе воображала.
Когда эта тяжесть спала с ее плеч, Мелита почувствовала себя так, словно у нее за спиной выросли крылья.
Она бегом взбежала наверх, где в классной комнате ее ожидала Беттина. Увидев Мелиту, девочка, к величайшему ее изумлению, бросилась ей на шею.
— Все в порядке? Папа не напугал вас? Вы останетесь со мной? — забросала она ее вопросами.
— Да, все в порядке, — ответила Мелита, — и вы, Беттина, можете выезжать без повода, и я могу покупать вам все, что вы захотите!
— Вы умница! Какая вы умница! — в восторге воскликнула Беттина. — Я так и знала, что вы очаруете папу!
— Не думаю, что мне удалось очаровать его светлость, — отвечала Мелита, — но, если вы не выведете его из себя какой-нибудь… особенно глупой выходкой, он не станет нам… препятствовать.
Беттина захлопала в ладоши:
— Это мне и нужно! Ну, теперь мы можем жить в свое удовольствие!
Девочка улыбалась, ее глаза блестели от радости.
— Я знаю, мне будет очень хорошо с вами! — воскликнула она. — И — как знать? — хоть это и ужасно, но вы, может быть, сделаете из меня настоящую леди!
Глава четвертая
Вихрь преодолел небольшое препятствие, Беттина осадила его и гордо посмотрела на Мелиту.
— Очень хорошо! — похвалила та. — У вас это отлично получилось!
Беттина просияла.
— Правда? — спросила она. — Вы действительно так думаете?
— Я всегда говорю то, что думаю, так что можете не сомневаться. Вы совершенствуетесь с каждым днем.
Это была уже третья их верховая прогулка, и Мелита убедилась, что Беттина может ездить прекрасно, стоит только исправить ее посадку и научить ее правильно использовать поводья.
Ей удалось разбудить в девочке интерес к лошадям, и Беттина торопила ее идти в конюшню, как только кончался завтрак.
Ее поведение заметно изменилось к лучшему, и все потому, что ей хотелось угодить Мелите и она боялась огорчить ее.
Мелита не останавливала ее, когда Беттина грубо говорила с прислугой или насмешливо отзывалась об отце или бабушке с ее поклонниками. Но девушка замечала, что, когда Беттина видела на ее лице осуждающее выражение, она тут же спохватывалась, немедленно сбавляла тон и успокаивалась.
Случавшиеся у нее временами вспышки раздражения в такой степени были естественными проявлениями ее характера, что, по мнению Мелиты, она сама их не замечала.
Вчера, в воскресенье, Беттина утром вскипела, когда Мелита сказала, что они будут кататься недолго, чтобы не опоздать в церковь.
— В церковь? — пренебрежительно фыркнула Беттина. — Я не собираюсь идти в церковь!
— А я пойду, — сказала Мелита. — Я узнала, что служба начинается в одиннадцать, поэтому я была бы признательна, если бы вы распорядились подать экипаж к половине одиннадцатого.
— Что вам нужно в церкви? — сердито спросила Беттина.
Мелита укоризненно взглянула на нее.
— Я хочу помолиться богу за…
— Я не верю, что бог существует! — перебила ее Беттина. — А если он и есть, я ненавижу его за то, что он отнял у меня няню.
Мелите представился случай, которого она давно ждала.
— Я думаю, — сказала она мягко, — вам следует благодарить бога за то, что он взял няню на небо.
— Благодарить его? — переспросила Беттина. — Я хотела, чтобы она была здесь, со мной.
— Быть может, бабушка не сказала вам, что ваша няня была больна, очень больна?
— Бабушка сказала мне, что няня уехала отдыхать, — ответила Беттина, — а когда я стала надоедать ей с вопросами, почему она так долго не возвращается, мне сказали, что она умерла!
Мелита подумала, как бесчувственны и жестоки бывают иногда к детям взрослые.
— Ваш отец сказал мне, что у няни была чахотка. Это страшная болезнь, при которой люди с каждым днем все слабеют и слабеют и кашляют, а потом умирают в ужасных страданиях.
— Я вам не верю! — сердито сказала Беттина.
— Я уже говорила вам, что не имею привычки лгать, — продолжала Мелита, сделав вид, что не заметила резкого выпада своей подопечной. — Поэтому, если вы любили вашу няню, вы должны быть благодарны богу за то, что он избавил ее от мучений и даровал блаженный покой.
24 
