14 
Чувствуя, что теперь ей уже нечего терять, Мелита ответила:
— Потому… что я не хочу здесь оставаться. Я… хочу домой!
— Тогда зачем вы приехали сюда? — с удивлением уставилась на нее Беттина.
— Меня… меня заставили, — всхлипнула Мелита.
От усилия, которого ей стоило это признание, слезы полились у нее еще сильнее, и она стала искать в кармане носовой платок. Но поскольку на ней было элегантное теткино платье с турнюром, она никак не могла найти карман.
Наконец Мелита его обнаружила, но слезы уже заливали ей корсаж, и, даже отерев глаза, девушка никак не могла успокоиться.
— Вы несчастны? — спросила леди Беттина.
— Да… очень.
— Но раз вас заставили приехать сюда, вас могут заставить здесь и остаться, — трезво рассудила девочка.
— Я убегу, — неожиданно для себя призналась Мелита.
Она понимала, что этого ей не следовало бы говорить, но не могла сдержаться.
Продолжая вытирать глаза, она упрекнула себя за такое безответственное поведение.
— Мне… очень жаль, — сказала наконец Мелита, подумав про себя, сколько же ей еще раз придется повторять эти слова, — но все здесь так… страшно.
— Я вас напугала? — поинтересовалась девочка.
— Да.
— И бабушка?
— Да, и она тоже, — кивнула Мелита.
— А я ее не боюсь! — похвасталась леди Беттина. — Ей нельзя уступать. Няня всегда говорила, что нельзя уступать тем, кто на тебя наседает.
Мелита понимала, что ей не подобает слушать подобные вещи, но, так как она все еще не могла справиться со слезами, девушка бросила на леди Беттину беспомощный взгляд.
— Я знаю, что сделала бы няня, будь она здесь, — сказала девочка. — Она предложила бы вам чашку чая. Хотите?
— Это было бы очень хорошо, — кивнула Мелита. — Но до второго завтрака еще долго.
— Еще час, — сказала леди Беттина, взглянув на часы. — Я прикажу принести вам чаю.
— Если это никого не побеспокоит… — начала было Мелита.
— Ничего, пусть побеспокоятся, — возразила леди Беттина. — Им за это платят!
Мелита бессильно опустилась в кресло. Ей не хотелось думать о том, что ей следовало бы сделать выговор девочке за такую манеру выражаться. Ей вообще ничего не хотелось делать, ни о чем не хотелось думать.
Открылась дверь, и появилась горничная.
— Принесите мисс Уолфорд чаю! — распорядилась леди Беттина. — И поживее!
— Слушаюсь, миледи, но ведь вы знаете, что они там на кухне не торопятся.
— Так пусть поторопятся, а не то я скажу его светлости! — не повышая голоса, произнесла девочка.
Горничная пискнула, как испуганная мышь, и скрылась за дверью.
— Я причиняю… слишком много беспокойства, — пробормотала Мелита.
— Если станете церемониться с прислугой, ничего от нее не добьетесь. — Леди Беттина стояла перед Мелитой, скрестив руки на груди. — Вы слишком хорошенькая для компаньонки. Бабушке это не понравится. Ей здесь молодые девушки ни к чему. Она боится, как бы этот противный Эсмонд Фаркер не прельстился ими.
Мелита замерла. Ей вспомнилось, как мистер Фаркер, если это был он, подмигнул ей, выходя из гостиной.
Но тут она вспомнила, что в ее обязанности входит воспитывать эту необычную девочку, и она неуверенно сказала:
— Мне кажется… вам не следует говорить так о вашей бабушке.
— А почему нет, если это правда? — спросила леди Беттина. — Папа всегда говорит, что он ненавидит и презирает лгунов, но это он, конечно, говорит про этих глупых жеманниц, которые льстят ему и готовы сказать что угодно, лишь бы привлечь его внимание.
Мелита смотрела на леди Беттину, широко раскрыв глаза. Как будто читая ее мысли, девочка спросила:
— Вы уже видели моего папу?
Мелита кивнула.
— Когда?
— Когда я приехала… Он был очень сердит на одного грума.
— Он, наверно, вас напугал. Он всегда пугает таких робких особ, как вы, — сообщила девочка.
Мелита ничего не ответила, и леди Беттина продолжала:
— Я его не боюсь теперь… почти не боюсь, — поправилась она. — Но на прислугу он наводит ужас, хотя так и надо этим бездельникам. Только и делают, что сплетничают. Няня говорила: «Они обезьянничают господ».
— А ваша няня еще живет с вами?
Последовало продолжительное молчание. Беттина снова сердито насупилась.
— Ее отослали, — сказала она с раздражением. — Няня уже умерла, и они пытались мне внушить, что ее Господь взял к себе, но ведь я знаю, что ее просто закопали в землю!
14 
