88 
— Ты не хочешь, чтобы я приехала к вам? Я могу собраться и сесть на автобус в течение часа.
— Мне хотелось бы оставить тебя про запас, бабушка.
— Элизабет, я же не какой-нибудь хрупкий фарфор. Я совершенно не вижу никакой причины, чтобы…
— Если ты приедешь слишком рано, это станет в своем роде постоянным напоминанием. Амадо так старается сохранить видимость здорового человека. Я не хочу лишних сочувствующих глаз.
— Разумеется. Мне бы следовало самой об этом догадаться. Но только я чувствую себя такой беспомощной.
Элизабет ухватила рукой телефонный шнур и принялась рассеянно теребить его колечки.
— Я тоже, — сказала она.
— А когда он собирается сообщить Фелиции и Элане?
— Они сейчас уже в доме вместе с ним. Ему пришлось едва ли не угрожать Фелиции, чтобы добиться ее приезда.
— Ну и как же, по-твоему, они воспримут это?
— Честно говоря, не знаю.
— Как было бы мило, если бы они воспользовались временем, которое осталось у Амадо, и наладили отношения со своим отцом, да? Как я хотела бы думать, что из всего этого может выйти что-то хорошее!
— И я хочу, только вот не знаю, возможно ли такое. С учетом всего, что творилось в прошлом, даже если Фелиция с Эланой и в самом деле сменят гнев на милость, разве сможет Амадо поверить в их искренность?
Прошло несколько секунд, прежде чем Алиса сказала:
— Ну, поверит-то он во все, во что захочет поверить. И кто осмелится сказать, что это не к лучшему?
С этим доводом Элизабет не могла спорить. В ее собственной жизни было слишком много случаев, когда фантазия смягчала реальность и давала возможность как-то жить дальше.
— Обещай сообщить мне, когда ему станет совсем плохо, — продолжала Алиса. — И не забывай: всегда, когда что-то у тебя отнимается, что-то и дается. Да, трудно жить изо дня в день, зная, что ты умираешь, но раз уж так получилось, у тебя появился шанс разобраться в делах… с кем-то, к примеру, сблизиться, если захочешь. Ты взгляни на это как на дар, Элизабет.
— Я люблю тебя, бабушка.
Они поговорили еще несколько минут и, прежде чем попрощаться, пообещали друг другу вскоре созвониться снова. Когда Элизабет положила трубку, к глазам прихлынули непрошеные слезы. Она никогда не знала, где ее подстережет слабость в ежедневной битве с бедой. Иногда работа приносила несколько часов освобождения. Но как часто ее мучили тяжелые мысли о будущем.
Слезинка выкатилась из глаза. Мысленно отмечая ее путь по щеке, Элизабет сидела совершенно спокойно. Какая-то часть ее сознания, как бы отделившись от боли, породившей эту слезинку, мягко предупредила ее, что скоро этих слез будет гораздо больше.
Вот и опять тот, кого она любила, уходил от нее. Она могла браниться и рыдать во весь голос от этой несправедливости, могла богохульствовать и грозить кулаком небесам, могла найти убежище в работе…
Все напрасно, изменить ничего нельзя.
Амадо умирал… И когда это произойдет, часть ее самой умрет вместе с ним.
— И сколько же у тебя осталось времени? — спросила Фелиция.
Амадо устраивался в кресле, ища положение, которое позволило бы его легким свободнее дышать. Вместо того чтобы обидеться на бесцеремонность ее вопроса, он даже испытал облегчение, что Фелиция не пытается дурачить его неискренним выражением сочувствия.
— Это могут быть месяцы, а возможно, год или даже больше. Вариантов много.
Элана метнула в Фелицию выразительный взгляд, прежде чем с запинкой спросить:
— А ты… а сейчас как ты себя чувствуешь? Я имею в виду, не сможем ли мы что-нибудь сделать для тебя?
— Нет, — ответил он. — Все, что можно делать, и так делается.
Фелиция встала и прошла к окну. Оттолкнув в сторону занавеску, она принялась внимательно разглядывать двор. Так и не поворачиваясь лицом к отцу, она спросила:
— Тогда почему же ты просил нас приехать сюда сегодня? Ты мог бы сообщить нам об этом и по телефону.
— Фелиция, — задыхаясь, сказала Элана, — как ты можешь говорить подобные вещи?
Фелиция резко развернулась и свирепо посмотрела на свою сестру.
— Если бы ты была честна хоть разок в своей жизни, ты бы призналась, что думаешь то же самое. С каких это пор мы собираемся вместе для семейных заявлений?
— Но это же другое дело, — выпалила в ответ Элана.
— Почему же? Потому что папа умирает и мы ему понадобились? — Она повернулась к Элане. — А где же он был, когда умирала мама? И кстати, где была ты сама?
88 
