60 
— Не знаю, — признался он.
Ему не хотелось думать о том, кем она была и что произошло между ними. Больше же всего ему не хотелось думать об Амадо и о том, что он предпримет, если узнает.
Элизабет отступила еще на шаг.
— Это я виновата. Я никогда не…
— Перестань, не надо.
Он не мог позволить ей принять на себя вину за то, что, как он теперь понимал, ему хотелось сделать вот уже много месяцев. Он полагал, что это Сюзан вернулась, чтобы преследовать его в ночных грезах, но он ошибался.
Элизабет нервно заправила волосы за ухо и обхватила себя руками за плечи, как будто ей стало холодно.
— Мы должны забыть, что это вообще было, — от испуга ее голос дрожал. — Это была ужасная ошибка.
У Майкла не оставалось иного выбора, как согласиться с ней. Поверить во что-либо другое было бы не только безрассудно, но и опасно.
— Я могу, конечно, сделать вид, что этого вообще не было, только вот не знаю, как насчет забыть.
— Амадо ничего не должен узнать.
— Господь с тобой, Элизабет. Причинить ему боль я хочу ничуть не больше, чем ты.
— Тогда обещай мне.
Майкл не понимал, что творится у него в душе. К чему это противоречивое побуждение бороться за что-то, ему не принадлежащее? Как мог он ощущать утрату того, чем никогда не владел?
— Обещаю, — сказал он.
Элизабет кивнула.
— А теперь, думаю, тебе следует уйти. Нет-нет, так будет несправедливо. Я уйду.
Но он не мог позволить ей так взять и уйти. Пока еще не мог. Если уж им суждено сохранить хоть какую-то надежду миновать этот миг, то требуется время, чтобы привести чувства в порядок. При новой встрече они должны вспоминать только слова, но не свои действия.
— А почему ты здесь? — В его голосе прозвучал обвинительный запал, и Майкл решил смягчить его. — Почему ты не поехала в Сан-Франциско?
— Я ездила, но из этого ничего не получилось. А домой не поехала потому, что хотела некоторое время побыть одна, хотела подумать.
— О чем?
— Это неважно.
— А у тебя с Амадо…
Да что же это такое творилось с ним? Неужели он и вправду хочет знать, что между ними разлад?
— …«какие-то проблемы», ты это хотел сказать?
— Просто я никогда не видел тебя в таком состоянии.
— Ты во многих состояниях меня не видел, благодаря своему тупоголовому поведению.
Он почти улыбнулся, услышав язвительный ответ. Вот теперь это снова та Элизабет, которую он знал.
— Это какие-то детские дела, да?
— Бог мой, детские дела? Да уж, видно, в сверхпроницательности тебя никогда не обвиняли.
— Извини. Просто мне трудно поверить, чтобы Амадо придавал такое значение рождению ребенка. Он не станет подвергать опасности то, что у вас с ним уже есть.
— Возможно, ты знаешь его не так хорошо, как тебе кажется.
Значит, дело именно в этом.
— А как он отреагировал на твое сообщение?
— Сказал, что это неважно.
— Но ты ему не поверила?
И снова она ответила с неохотой:
— Он больше не может спать со мной.
Что ж, это нечто такое, что он хотел бы услышать.
— Не может или не хочет?
— А какая разница?
— С точки зрения мужчины, чертовски большая.
— Ну, не может.
Странную смесь разочарования и облегчения ощутил Майкл.
— Может быть, у него что-то не в порядке со здоровьем. Может, это вообще не имеет никакого отношения к тебе.
— Он показывался врачу.
— И?
— Медицина не в силах помочь. Все дело в самом Амадо.
Элизабет двинулась к парадному входу в демонстрационный зал и прислонилась головой к дверному проему.
— Что же случилось? — спросил Майкл, следуя за ней.
— Я же тебе только что рассказала.
— Нет, я имею в виду, что случилось такого, из-за чего произошел этот сбой.
— Амадо сообщил, что переезжает из нашей спальни.
Майкл чуть-чуть не застонал вслух.
— Все это лишено какого-либо смысла. Я никогда не видел Амадо таким счастливым, как в этом году. Он женился на тебе по любви, а не потому, что ему была нужна племенная кобылка.
— Ну так дай мне иное объяснение.
Но такого у Майкла не нашлось.
— Попробуешь еще? — спросила она.
— Два раза за одну ночь? — осторожно пошутил он. — Нет, не знаю, выходит, я остаюсь перед тобой в большом долгу.
— Забудь, что мы вообще об этом говорили.
— Я могу обещать никогда не заводить этого разговора снова, если ты так хочешь.
60 
