Особенно,... 
18 
Когда Харолду Логану поставили диагноз «рак легких», медицинские счета сожрали все деньги, которые тот откладывал, чтобы Майкл мог закончить школу. Харолд протянул несколькими месяцами дольше этих денег, и до самого конца его преследовала мысль, что он нарушил условия сделки, заключенной с его вторым сыном: образование в обмен на его долю в ферме. Майкл с самого начала понимал, что ферма перейдет к его старшему брату, к Полу.
Когда Амадо узнал, что Майкл подыскивает работу, вместо того чтобы отправиться в школу, он тут же вмешался в дело и предложил оплатить обучение Майкла, если тот согласится по завершении образования пойти работать на винный завод Монтойя. В итоге Майкл получил в Калифорнийском университете в Дэвисе ученую степень магистра виноделия, и в течение года после его возвращения в Сент-Хелену Амадо передал ему руководство производственным процессом, вверив свои надежды интуиции совсем неопытного двадцатипятилетнего паренька.
Насколько все было бы легче, если он был так же свободен в своем выборе, как в самом начале. Но за те десять лет, которые Майкл проработал на «Вина Монтойя», он сроднился с предприятием. Сам Амадо настойчиво утверждал, что каждая награда и медаль, завоеванные ими за последние пять лет, были прямым итогом того энергичного и новаторского стиля производства, который принес на винный завод Майкл.
Вот только винный завод принадлежал не Майклу и никогда не будет ему принадлежать.
И не имело никакого значения, что Амадо нуждался в Майкле так же, как и тот всегда нуждался в нем, неважно, что любовь Майкла к земле и к виноделию постоянно росла, пока не стала столь же сильна, как у Амадо. Майкл мог работать на Амадо, мог пользоваться его отношением к себе как к сыну, которого у Амадо никогда не было, мог даже видеть в глазах Амадо горечь, что Майкл не его сын, но все это нисколько не меняло дела. В конечном счете все перейдет к семье Амадо. К настоящей семье. К Фелиции и Элане. И неважно, что ни одну из них нисколечко не интересовал ни собственный отец, ни этот винный завод!
Как-то раз давно, когда Майкл еще лелеял мечту начать работать на себя, он простодушно подкатился к Амадо с вопросом о возможности покупки «Вин Монтойя». Ведь в конце концов, по собственному признанию Амадо, у него не было никакой реальной надежды убедить Элану или Фелицию со временем взять дело в свои руки. Майкл полагал, Амадо будет только рад узнать, что существует кто-то, имеющий законный интерес и желающий сохранять винный завод от загребущих лап корпораций по крайней мере на протяжении еще одного поколения. Однако этот вопрос и отрицательный смущенный ответ лишь создали неловкость, которая навсегда пролегла между ними с тех пор. И хотя после того эпизода были случаи, когда Амадо, казалось, сам побуждал Майкла снова спросить об этом, тот больше никогда ни единым словом не обмолвился на эту тему.
Тишину, разорвал назойливый звук одного из громкоговорителей, которыми была утыкана вся территория:
— Майкл Логан, пожалуйста, позвоните телефонистке.
Он поборол в себе побуждение не реагировать на этот вызов и вернулся в только что покинутое им здание. Не дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, он на ощупь отыскал рядом с дверью телефон, нажал нужные кнопки и сказал:
— Кристина, это Логан. В чем дело?
— Звонят лично вам по четвертой линии, — она помолчала. — Ну, знаю я, знаю, что вы просили записывать для вас сообщения, но она говорила так… ну, не знаю, как это сказать, нервно, что ли… словом, я просто была не в силах заставлять ее ждать.
— Ты слабовольный человек, Кристина. В Белом доме ты не продержалась бы и одного дня.
Телефонистка засмеялась.
— Да они бы меня туда даже в дверь не впустили.
И прежде чем он смог сказать что-нибудь еще, она отключилась.
— Говорит Майкл Логан, — сказал он, когда в трубке снова послышался щелчок.
— Майк… привет, — ответил ему энергичный пронзительный голосок. — Это Диана Эмбердайн.
Майкл усиленно пытался припомнить это имя или хотя бы голос.
— Мы познакомились на вечеринке у Линды на прошлый уик-энд, — подсказала она. — Ну, я еще была в таком синем свитере с блестками. Ты сказал, что этот цвет напоминает тебе реку, в которой ты в детстве ловил рыбу, помнишь?
Забрезжило какое-то смутное воспоминание.
— Ах, да-да, конечно. У тебя длинные светлые волосы, да?
— Ага, — рада она была сверх всякой меры. — Извини, что звоню тебе на работу, но твоего домашнего номера в телефонной книге нет, ну я и…
18 
