35 
– Да мне наплевать, будут возражать твои клиенты или нет, – проворчал Билл. – Этот ребенок слишком важен для нас обоих, поэтому мы должны думать в первую очередь о нем, а не о каких-то модных тряпках.
У него, впрочем, не было никаких дурных предчувствий – просто, как всякого нормального мужчину, его волновало здоровье жены и будущего ребенка, который, как казалось Биллу, был зачат по воле Провидения в самое подходящее для них обоих время. Именно сейчас, счастливо прожив в браке пять лет и узнав друг друга как следует, они были готовы к пополнению в семье. Учебу Билл закончил, диплом защитил, единственное, чего ему недоставало, так это постоянного места. Впрочем, и своим служением капеллана он был доволен. У него обнаружился талант разговаривать с людьми: понимание и сочувствие, которое он демонстрировал, заставляли даже тяжело больных людей и закоренелых преступниц раскрывать ему душу. В тюрьме Билл в последнее время бывал регулярно и поражался тому, как много заключенных собиралось на службы. В душе он мечтал создать группу поддержки для женщин, подвергшихся насилию, которое в подавляющем большинстве случаев прямо или косвенно привело их к преступлению. Некоторые из тех, с кем он сталкивался, когда-то и впрямь совершили нечто ужасное, но Билл никого не осуждал, никого не сторонился. Напротив, он очень быстро со всеми познакомился и многих называл просто по имени. Буквально на днях его попросили поработать и в мужской тюрьме, и Билл с нетерпением ожидал того дня, когда будут оформлены все необходимые документы и он начнет служение.
После врача Билл отправился в одну из больниц, где замещал приболевшего священника, а Дженни поехала на встречу с новой клиенткой – молодой и очень талантливой шведкой, которая готовила к осенней Неделе моды свою первую коллекцию. Дженни помогала ей правильно организовать показ, чтобы она сразу заявила о себе и произвела на публику выгодное впечатление. Работать с этой молодой девушкой с самого начала ее карьеры, фактически – с нуля, было на редкость интересно и увлекательно, к тому же Дженни прекрасно понимала, что именно от нее зависит, как сложится будущая карьера клиентки. Понимала и старалась изо всех сил.
Со шведкой она проработала почти весь день и только вечером ненадолго заехала к Дэвиду Филдстону, который добавил к своей осенней коллекции два новых образца и хотел знать ее мнение. Дженни новые модели понравились, и все же она посоветовала Дэвиду поработать над одной из них, чтобы придать силуэту более строгие, классические очертания. Чтобы не быть голословной, Дженни вооружилась фломастером и прямо на одном из эскизов продемонстрировала, что именно она имеет в виду, а затем показала, как этого можно добиться, не меняя кроя, а просто распустив вытачки на спине. Подправленный ею образец действительно стал выглядеть лучше, и Дэвид остался очень доволен.
Было уже шесть часов вечера, когда Дженни уехала от Дэвида и отправилась в свой офис.
Не успела она усесться за свой рабочий стол, как Азайя принесла ей целую стопку новых каталогов, вырезок, счетов, поступивших сообщений. Над ними еще предстояло как следует поработать, и Дженни тихонько вздохнула. Она помнила, что врач советовал ей снизить нагрузки, но не представляла, как это сделать. Сегодняшний день был еще не самым тяжелым, хотя пообедать она так и не успела, а на завтрак съела только несколько тостов с апельсиновым соком. Когда в восемь вечера Дженни покидала свой кабинет, у нее слегка кружилась голова – то ли от голода, то ли от того, что сегодня она очень старалась закончить все дела хотя бы до девяти. Впрочем, с собой Дженни захватила две увесистые сумки, в которых лежали недопросмотренные каталоги с последними образцами парижской и итальянской моды. Уже садясь в такси, Дженни кривовато усмехнулась, подумав о том, что скажет Билл, когда узнает о взятой на дом работе.
Едва Дженни вошла в квартиру, Билл понял по ее лицу, как она устала. Сам он тоже выглядел осунувшимся и расстроенным. Весь день Билл работал в больнице, а придя домой, сразу сел просматривать поступившую почту. Увы, во всех письмах говорилось одно и то же – свободных вакансий нет. Обещания уведомить его, как только такая вакансия появится, Билла не слишком обнадеживали – за полгода ему ни разу ничего не предложили.
Увидев, как он понуро сидит на диване с письмами в руках, Дженни догадалась, что хороших новостей нет. Она, впрочем, была рада, что Билл не стал снова заговаривать о Вайоминге. Отказываться от карьеры Дженни не хотела, как не хотела рожать где-нибудь в глуши. Конечно, Вайоминг – это не заполярные области Аляски, и все же… Нет, уезжать из Нью-Йорка ей в любом случае было нельзя, и Дженни лишь тихонько вздохнула с облегчением, когда поняла, что Билл, по крайней мере, на время отказался от мысли о переезде. Правда, это означало, что он может еще долго искать место, но Билл вполне мог пойти на эту жертву ради жены, и она была ему за это благодарна.
35 
