44 
– Это и есть моя жизнь. Мне она нравится. И не важно, где это происходит, здесь, в Пресидии, или в Тендерлойне, среди проституток или наркоманов. Я просто помогаю им во славу Господа. Это – как служить в армии. Я просто подчиняюсь приказам. Мне не надо устанавливать свои собственные правила.
У Эверета всегда были проблемы с правилами и послушанием, что однажды и привело его к тому, что он начал пить. Это был его своеобразный ответ на нежелание играть по чужим правилам и попытка уйти из-под сильнейшего нажима со стороны тех, кто указывал ему, как жить и что делать. Мэгги относилась к этому иначе, несравненно проще, по сравнению с ним, даже сейчас, когда он вел трезвый образ жизни. Временами вышестоящее начальство создавало определенные рамки, но сейчас он проще к этому относился. Он стал старше, мудрее, да и выздоровление очень помогло.
– Вы так просто об этом говорите, – вздохнув, сказал Эверет. Он допил воду и внимательно смотрел на нее. Она была красивой женщиной, но сохраняла дистанцию, чтобы не привлекать к себе внимание как к женщине. На нее было приятно смотреть, но между ними всегда была невидимая стена, которую она сохраняла. Эта стена была прочнее рясы, которую она не носила. Осознавали это другие или нет, но она всегда оставалась монахиней и ничего другого не хотела.
– Это просто, Эверет, – мягко произнесла она. – Я просто получаю указания от своего Отца и делаю то, что Он мне велит делать в данный момент. Моя задача служить, а не руководить или указывать, кому как жить. Это не моя задача.
– Не моя тоже, – задумчиво сказал он, – но у меня есть свое мнение по поводу многих вещей. Разве вам не хотелось иметь свой дом, семью, мужа, детей?
Она отрицательно покачала головой.
– Я никогда об этом не думала. Никогда не считала, что мне это нужно. Если бы я была замужем и у меня были бы дети, я заботилась бы только о них. А так я могу заботиться о гораздо большем количестве людей.
Он не почувствовал в ней никаких сомнений по поводу того, о чем она говорит.
– А как же вы? Неужели не хочется ничего для себя?
– Нет, – честно ответила она, улыбаясь. – Не хочу. Моя жизнь и так прекрасна, и мне она очень нравится. Это называется «призвание». Меня призвали и направили на исполнение. Это большая честь. Словно тебя специально выбрали. Я знаю, вы считаете, что я принесла в жертву свою жизнь, но это не так. Я ни от чего не отказалась. Я получила гораздо больше, чем могла хотеть или о чем мечтать. Мне нечего больше просить.
– Вам повезло, – грустно сказал он через минуту. Ему было ясно, что лично для себя она ничего не желает. У нее нет никаких потребностей, о которых бы она позволяла себе думать. Она не стремилась сделать карьеру или что-то заполучить. Она была совершенно счастлива и самодостаточна, посвящая свою жизнь Богу.
– Мне всегда хочется иметь то, чего у меня нет, я представляю, как это может выглядеть. Например, жить с кем-то вместе, иметь семью и детей, наблюдать, как они взрослеют, вместо того чтобы просто знать, что у тебя где-то есть взрослый сын, которого ты совсем не знаешь. Просто чтобы был кто-то рядом, с кем тебе приятно быть вместе. В определенном возрасте уже не доставляет удовольствия все делать одному. Появляется чувство пустоты, и становишься эгоистом. В чем смысл, если ты не можешь разделить свою жизнь с любимым человеком? А потом умереть в одиночестве? Как-то так получилось, что у меня никогда не было времени на совместность. Я всю жизнь провел в горячих точках. А может быть, я испугался на всю дальнейшую жизнь, женившись в восемнадцать лет из-за ребенка. Жениться было страшнее, чем получить пулю.
Он был очень расстроен, и она тихонько коснулась его руки.
– Вам надо попробовать найти сына, – негромко, но убежденно сказала она, – кто знает, вдруг вы ему нужны, Эверет. Вы можете стать для него большим подарком, а он сможет заполнить пустоту в вашей жизни.
Она видела, что он очень одинок и боится бессмысленного будущего, которое маячило перед ним. Она считала, что ему следует вернуться по собственным следам, хотя бы на время, и найти сына.
– Возможно, и так… – Он задумался. Его пугала мысль о возможной встрече с сыном. Это было чертовски трудно. Прошло так много времени, и Чад, скорее всего, ненавидит его за то, что он бросил их и все эти годы не общался с ним. Когда самому Эверету было двадцать один, он не готов был взять на себя такую ответственность. Он свалил и пропил все следующие двадцать шесть лет. Он отправлял деньги до тех пор, пока сыну не исполнилось восемнадцать, но с того момента прошло уже больше десяти лет.
44 
