125 
— Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, дай мне знать — я моментально примчусь. Пообещай, что выполнишь мою просьбу.
Кэролайн не могла ответить ему. Она вообще не могла говорить, потому что пыталась сдержать слезы, и просто кивнула в ответ.
— Спокойной ночи, любовь моя, — прошептал он и, обхватив рукой ее голову, быстро поцеловал, а потом, поднявшись с кровати, подошел к окну.
Быстро взобравшись на подоконник, Джеймс перелез на огромную ветку вяза. Буквально через минуту Кэролайн услышала, как он спрыгнул на землю и быстро пробежал через двор. Потом тихо скрипнула калитка и… стало тихо.
Кэролайн легла на кровать, с головой укрывшись одеялом.
— Никаких сожалений, — прошептала она.
И слезы наконец хлынули из ее глаз.
В соседней комнате в кресле, стоявшем у окна, сидела Минерва. Она слышала тихий ночной разговор двух влюбленных. И он напомнил ей другой разговор, состоявшийся много лет назад между нею и Робертом. Мужчиной, который был очень похож на Джеймса Феррингтона. Мужчиной, которого она любила.
Слушая тихие вздохи и приглушенные всхлипывания, Минерва понимала, что через несколько часов Кэролайн выйдет к завтраку и как всегда будет невозмутимой и спокойной. Она никогда не признается при свете дня в том, что ее сердце разбито.
«Необходимо что-нибудь сделать. Мы должны помешать Феррингтону жениться на дочери графини Лэвенхем», — подумала Минерва. Она уже не сомневалась в том, что Джеймс любит Кэролайн. Мужчина говорит с такой искренностью и нежностью, только когда он понимает, что теряет свою возлюбленную.
Именно это она и сказала леди Мэри, Шарлотте и Виолетте, встретившись с ними утром и пересказав им ночной разговор влюбленной пары.
— Кэролайн права. Им нельзя бежать из Лондона. Это им не поможет, — произнесла Виолетта, прикладывая платок к влажным от слез глазам.
— Но что же мы можем сделать? — спросила леди Мэри.
— Не вы, а я, — поправила ее Минерва. — В этом деле только я смогу помочь. Шарлотта, можно взять твой экипаж?
— Конечно, cherie. Я дам тебе экипаж, но только после того, как ты расскажешь, что задумала.
— Я, дорогие мои, собираюсь нанести визит особе, которая может остановить весь этот фарс, именуемый женитьбой Джеймса Феррингтона.
— Кто же это? — поинтересовалась Виолетта.
— Графиня Лэвенхем, — ответила Минерва, надевая перчатки.
Глава 17
Граф и графиня Лэвенхемы жили в роскошном дворце, располагавшемся в одном из самых старых и наиболее престижных районов Лондона.
Минерва рассматривала изящные перила лестницы, высокий потолок, расписанный фресками, на которых изображались лесные пейзажи, летающие херувимы и прочая сентиментальная чепуха. Судя по всему, краски на фресках были еще свежими. Минерва улыбнулась. В молодости Вера Форбс Стенбери не отличалась хорошим вкусом. Похоже, с годами ничего не изменилось.
К ней спустился дворецкий, одетый в какую-то странную ливрею из розового шелка.
— Леди Лэвенхем примет вас. Следуйте за мной, — сказал он.
Он не взял у Минервы ни шляпу, ни шаль. Этот слуга был таким же холодным и чопорным, как каменный фасад этого дворца. Его неучтивость не обидела Минерву. Ей не хотелось лебезить и заискивать ни перед Верой, ни перед ее невоспитанными слугами.
Следуя за дворецким сквозь лабиринт комнат и коридоров, Минерва обратила внимание на одну интересную особенность. Как только они покинули официальную часть дома и вошли в личные покои членов семейства Лэвенхемов, обстановка разительно изменилась. На полу здесь лежал старый, потертый ковер. Стены были покрашены довольно небрежно, а на тех местах, где когда-то висели картины, остались темные пятна четырехугольной формы.
Дворецкий повернул за угол и вошел в другое крыло дома. И снова окружающая обстановка изменилась. Здесь пол был устлан толстым, мягким ковром, а стены украшали образцы новомодной живописи. Минерве показалось, что все эти картины выполнены художниками-дилетантами, которые только учатся держать в руках кисть. Судя по всему, в этом крыле жила Вера.
Дворецкий остановился перед большой белой дверью, украшенной позолотой. Эту дверь охранял лакей в такой же жуткой ливрее из розового шелка. Дворецкий осторожно постучал в дверь.
Дверь открыла горничная, одетая в светло-розовое платье.
— Леди Минерва… — произнес дворецкий унылым голосом, представляя гостью, однако Минерва прервала его.
125 
