117 
Так на что же и на кого ей можно рассчитывать в будущем, снова и снова спрашивала она себя. На Бетти? Но ведь если рассказать Бетти правду, признаться в том, что ей нужно искать работу, то она выдаст секрет Толли. Расскажет то, что не предназначено для посторонних ушей. Хотя какой это сейчас секрет? Наверняка Толли уже помирился с Мелией и они в любой момент объявят о своей помолвке. И тогда все узнают, что ее помолвка — это так, всего лишь мимолетная прихоть богатого человека, могущего позволить себе любой каприз.
Джин достала из комода ночную рубашку Бетти и, тяжело вздохнув, вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Она выгладила рубашку, убралась в столовой, разожгла камин в гостиной и уже приготовилась подняться к себе, как зазвонил телефон. На сей раз звонили с телеграфа: на ее имя получена телеграмма, и телефонистка прочитала текст:
— «Вылетаю завтра утром. Вечером ужинаем вместе. Толли».
«В этом весь Толли», — улыбнулась она про себя, записывая под диктовку коротенький текст. Неужели он забыл, что она — совсем не Мелия, которую осаждают толпы поклонников? А значит, ее вечера не расписаны на месяцы вперед. А он все равно желает удостовериться, что она свободна, и заранее резервирует этот вечер для себя. А все потому, что Толли привык общаться именно с такими женщинами — великосветскими красавицами, просить о свидании с которыми надо заранее, иначе красавица отправится на свидание с другим поклонником. Джин перечитала телеграмму и почувствовала, как учащенно забилось сердце. Итак, Толли приглашает ее на ужин. И она прекрасно знает зачем.
Само собой, за ужином он с радостью сообщит ей весть о том, что примирение с Мелией состоялось. А раз так, то ему надо в срочном порядке уладить все дела, связанные с дублершей. Вот потому-то он и летит сломя голову в Лондон.
Джин ясно представила себе, как все это будет происходить. Он поблагодарит ее и любезно распрощается. Скорее всего, предложит помощь в трудоустройстве, возможно, даже захочет дать ей деньги. Ее рассчитают, как горничную, в услугах которой больше не нуждаются. Он даже пожмет ей руку на прощание и по-дружески улыбнется. А она? Сможет ли она посмотреть ему в глаза и улыбнуться? Выдержит ли участливый взгляд его глаз? Да, бывало, он смотрел на нее и сердито, и злился на нее. Но его участие, его жалость… Нет, она этого просто не вынесет! Пусть все что угодно — ненависть, злость, раздражение, но только не жалость! Любезное обхождение светского человека, проявившего снисходительную заботу о той, которая оказала ему некоторую услугу.
— Нет! Я этого не вынесу! — сказала она вслух и только тут заметила, что у нее дрожат руки и ее всю колотит.
Джин окинула комнату безучастным взглядом. Внезапно уютный дом Бетти показался девушке тюрьмой, где ей предстоит дожидаться Толли. А тот приедет не для того, чтобы вызволить ее, а только затем, чтобы обречь на медленную смерть — ведь отныне ей предстоит жить без него. А без него жизнь ее будет серой и безрадостной, и таким же серым и унылым, без капли солнечного света, будет все вокруг.
— Наверное, я похожа на Маргарет Мелтон! — воскликнула она в сердцах. — Я тоже могу полюбить только единожды и только одного мужчину.
Слова неожиданно для нее самой прозвучали как вдруг открывшаяся ей истина, как приговор, который вынес кто-то зрелый и мудрый. Да, она принадлежит к тем людям, которые если уж влюбляются, то влюбляются на всю жизнь и хранят верность своему избраннику до конца. Но какое все это имеет значение сейчас? Сейчас, когда впереди ее ждет весь ужас расставания с Толли и грядущее одиночество?
— Нет, я не смогу этого вынести! — снова повторила она убежденно, уже решив, как ей надо поступить.
Она села за письменный стол и тут же написала коротенькое письмо Бетти. Всего лишь несколько слов о том, что непредвиденные обстоятельства вынуждают ее срочно покинуть гостеприимный дом подруги и она не имеет возможности попрощаться с ней лично, но надеется, что та поймет и простит ее. Джин также в самых сердечных выражениях поблагодарила Бетти за ее доброту и за то счастье, которым стало для нее знакомство с нею. На глазах ее выступили слезы, когда она писала о Лиззи и Джимми с просьбой передать им, как она их любит и будет любить всегда. В самом конце она написала:
Завтра к вам должен заехать Толли. Отдай ему, пожалуйста, чемодан (он стоит в моей в спальне) и письмо. Его я кладу рядом с твоим.
117 
