29 
Тамит дотронулся до ладони девушки.
— Прошу, никому его не показывай! Обещаешь?
— Обещаю.
— Сохрани ожерелье как залог нашей дружбы.
Тия кивнула.
— Хорошо.
— А теперь нам пора, — с сожалением произнес Тамит.
Он подал ей руку, и Тия встала.
Неожиданно девушка поняла, что не хочет возвращаться домой. С некоторых пор семья перестала быть садом, в котором она росла как прекрасный и нежный цветок. Теперь Тие казалось, будто ее окружают невидимые колючие шипы. И все потому, что она узнала своих родных с другой, ужасающей стороны. Чего стоило непоколебимое спокойствие отца, нескрываемая радость Небет, когда пепел Харуи разлетался над Нилом!
Нарушать правила своей среды — все равно что идти по канату над пропастью: один неверный шаг — и ты навсегда исчезнешь из памяти тех, кто совсем недавно берег тебя и любил.
Наверное, Тамит был куда счастливее со своим отцом, чем она среди своих родных.
Юноша помог девушке забраться в лодку и легко оттолкнул судно от берега. Кругом простирался голубой Нил, над головой нависало необъятное небо, в центре которого победоносно сияло солнце.
Девушка долго молчала, глядя на сверкающую воду, потом призналась:
— Мне плохо дома.
— Понимаю. Но ты должна вернуться, — сказал юноша и добавил: — Я приеду к тебе.
Тия подняла глаза и встретила теплую, ободряющую улыбку.
— Правда, приедешь?
— Да.
— Мы будем встречаться... как прежде? Ты этого хочешь?
— Конечно! — пылко произнес Тамит. — Я не могу думать ни о чем другом! Мы обязательно увидимся. Если это не опасно... для тебя.
— Они ничего не заподозрят. Они думают, что я гуляю одна.
Тия сделала ударение на слове «они» и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Ты обещала научить меня читать и писать, но не успела, — напомнил Тамит.
— Обязательно научу. Отныне мы будем хитрее! Им не удастся нас выследить. Я могу обратиться за помощью к Эте. Надеюсь, она нас не выдаст, как это некогда сделал Хетес.
— Я убью этого человека, если когда-нибудь встречу, — пообещал Тамит.
Тия брезгливо поморщилась.
— Давай не будем о нем вспоминать! Лучше расскажи, как ты жил все это время.
— Хорошо, — улыбнулся Тамит. — Таким людям, как мы, Нил дает все, что хочет и может дать.
— Как вы? — медленно повторила Тия. — Думаешь, я и ты сильно отличаемся друг от друга?
Задав вопрос, девушка резко привстала в лодке, отчего та чуть покачнулась, и посмотрела юноше в глаза.
Нет, — ответил Тамит, чувствуя, как от волнения пересохло в горле, — я так не думаю. Не думаю с тех времен, когда мы вместе играли.
— Я часто вспоминала о наших играх.
— Теперь мы слишком взрослые для этого, — промолвил Тамит с неловкой улыбкой.
— Правда, жаль?
— Да.
— Мы придумаем что-нибудь новое, — пообещала девушка.
— Ты уверена?
— Конечно.
Они продолжали смотреть друг на друга. В эти мгновения Тамит и Тия сполна ощутили, как они молоды, какие яркие чувства способны испытывать, сколько прекрасного может подарить им жизнь.
Глава 8
Вскоре родители Тии заметили, что дочери стало гораздо лучше. К ней вернулся аппетит, в глазах появился блеск, иногда она даже смеялась. Дочь писца по-прежнему уходила на берег Нила, где тайком встречалась с Тамитом.
Юноша загонял лодку в тростниковые заросли и терпеливо ждал девушку, которая украдкой пробиралась к условленному месту. Они уплывали далеко от Эффе и высаживались на безлюдной отмели.
Тия брала с собой еду, а также принадлежности для письма, которые стащила у отца. Они с Тамитом усаживались на землю, и девушка начинала урок. У юноши была превосходная память, он с жадностью впитывал знания, как пересохшая земля впитывает воду разлившегося Нила. До недавнего времени начертанные на папирусе знаки казались Тамиту ничего не значащими, мертвыми. Теперь они ожили, превратились в слова — те, что горят на устах или вьют гнездо в сердце. Хотя занятия с Тией казались не менее увлекательными и волнующими, чем беседы, юноша радовался, когда она наконец откладывала папирус. В тот миг Тамит видел перед собой не причудливые письмена, а манящие глаза девушки.
Тия разворачивала захваченные из дома припасы — хлеб, пироги, жареное мясо или рыбу, овощи, фрукты и сладости, — разливала пиво, и они с Тамитом ели и пили, смеясь и подмигивая друг другу, как два заговорщика.
29 
