67 
Эйприл швырнула письмо на пол, как если бы оно обожгло ей пальцы. Усилием воли подавляя в себе дикое раздражение, отчаянно пытаясь найти всему этому хоть какое-то объяснение, она с трудом поднялась с дивана, и пошатываясь, подошла к двери спальни, потом развернулась и направилась к выходу. Желание убежать отсюда было невероятно сильным; она почувствовала, как старые страхи стали снова заползать к ней в душу, и забил первую тревогу инстинкт самосохранения.
В этот момент до ее сознания дошло, что в душе выключили воду, и она решила, что не должна уходить отсюда, не посмотрев в лицо Джека. Не услышав его объяснений.
Обернувшись, она увидела Джека, стоявшего на пороге спальни, прислонившись к дверной раме. Белое полотенце, обернутое вокруг его бедер, составляло резкий контраст со смуглой от загара кожей.
Он молчал, но выражение его лица ясно давало понять, что он догадался, что случилось что-то ужасное. Собрав воедино остатки самообладания, Эйприл выровняла свое дыхание и, постаравшись обуздать бушевавший в ней гнев, повернулась к Джеку, приготовившись спокойно выслушать его.
— Когда ты был в душе, приходил Дом. Он принес тебе письмо, которое ты ждал. Он, м-м-м… — Почувствовав, как разгорается в ее глазах злость, она сделала глубокий вдох, чтобы не сорвался голос. — Конверт был порван. Как видно, Франклин не очень надежно упаковал свое послание. Я бы не стала читать его, но я увидела там свое имя и…
Джек оттолкнулся рукой от дверного проема и подошел к дивану, в нескольких шагах от которого стояла Эйприл. Она молча протянула ему папку и скрестила руки на груди.
— Но где же письмо, Эйприл?
— На диване. — Она думала, что он немедленно схватит листок и начнет читать. Но вместо этого Джек бросил папку на диван, накрыв ею измятое послание, и снова повернулся к ней лицом.
— Что такого ужасного мог написать Франклин, чтобы так расстроить тебя? Эту информацию я запрашивал у него сто лет назад, сразу после свадьбы.
Глаза Эйприл расширились от возмущения. Неужели это правда? Значит он уже со дня свадьбы раскапывает ее историю? Она была вне себя от ярости. А может быть, он имеет какое-нибудь отношение к исчезновению ее фотографа? Может, это он сам ловко устроил все так, чтобы она попросила его помочь ей?
В конце концов Джек не выдержал. Шагнув ей навстречу, он схватил ее за руки.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? Я не смогу помочь тебе, пока ты не скажешь мне!
Эйприл посмотрела на него ставшими вдруг стеклянными глазами, потом ее безжизненный взгляд переместился на его кулаки, сжавшиеся на ее запястьях.
— Отпусти меня.
— Чтобы ты убежала? Нет. Сначала ты расскажешь мне, что тебя так сильно напугало.
— Отпусти меня, Джек, я никуда не уйду до тех пор, пока ты не объяснишь мне, почему, черт побери, тебе потребовалось запрашивать обо мне информацию.
Он выпустил ее руки. Он так и остался стоять рядом с ней. Эйприл заставила себя посмотреть ему в глаза, но, к ее удивлению, в них не было вины или раскаяния. Похоже, что они наполнялись чувством гнева, смешанным с болью и обидой.
— Да с чего ты взяла это? Послушай, клянусь тебе, что впервые узнал обо всем, что с тобой случилось, в Оахаке, когда ты сама мне все рассказала. Что же еще, по-твоему, я хотел разузнать о тебе?
Его напряженный тон заставил Эйприл побледнеть.
— Но ты же сам сказал, что просил об этом Франклина. Наверное, ты просто не был уверен в том, что твой план соблазнить меня и выведать у меня нужные сведения сработает, и поэтому решил на всякий случай подстраховаться. Но как бы там ни было, Джек, факт остается фактом, — ты запрашивал обо мне информацию.
— Если ты на секунду остановишься, то тебе станет ясно, какие глупости ты говоришь.
В одно мгновение кожа Эйприл из мертвенно-бледной превратилась в огненно-красную.
— Что ж, мне очень жаль, что я предпочитаю не выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение после того кошмара, который мне пришлось пережить. У меня на этот счет совсем другое мнение. — Эйприл круто повернулась, но рука Джека тотчас же сжала ее кисть, остановив ее.
— Нет, прошу тебя. Ты ведь сказала, что не уйдешь, пока не выслушаешь меня, и черт возьми, я не отпущу тебя, даже если придется привязать тебя к дивану.
Внезапно Эйприл почувствовала, как расслабляется тело, несмотря на то, что вспышки гнева еще сверкали в ее глазах, словно яркие ракеты в небе во время праздничного фейерверка. Она смирилась с тем, что придется выслушать его только потому, что хотела поскорее уйти из этого бунгало, спрятаться в какое-нибудь укромное место, если такое вообще можно было отыскать в «Рае»; и зализать раны.
67 
