Особенно,... 
101 
– Ты мне нужен, – выдохнула она.
Его язык двигался порочно дразнящими кругами.
– Теперь скажи, что ты моя.
Желание было настолько всепоглощающим, что она бы сказала всё что угодно. Но Кэтлин услышала едва заметное изменение в его голосе, собственническую нотку, которая предупреждала, что он больше не играет.
Когда она не ответила, его палец проник в её тело... нет, два пальца... пробирались через чувствительные складки плоти. Чувство наполненности было некомфортным, но острым. Она ощущала, что её внутренние мышцы пульсируют, стараясь затянуть его пальцы ещё глубже. Пока Девон изучал её тело, он затронул что-то внутри неё, какое-то особенно чувствительное место, и это заставило её колени согнуться и сжаться пальцы на ногах.
Его голос стал звучать ниже... мрачнее.
– Скажи это.
– Я твоя, – сказала она сокрушённо.
Он издал удовлетворённый звук, почти мурлыканье.
Её бедра выгнулись, умоляя снова прикоснуться к той нежной точке внутри, и она дёрнулась, когда он её нашёл. Все её конечности ослабли.
– О! Да! Там, там... – её голос затих, когда Кэтлин почувствовала, как его губы накрывают её, посасывая, дразня. Он наградил её, больше не сбавляя темп, свободная рука Девона скользнула под её ёрзающие ягодицы, направляя, увереннее приподнимая и прижимая к своему рту. С каждым подъёмом её бёдер, кончик его языка скользил снизу вверх, останавливаясь как раз под маленькой жемчужиной её женственности, снова и снова. Она услышала свои собственные бессловесные всхлипы и стоны, и невозможно было сейчас ничего контролировать, не было ни размышлений, ни силы воли, только огромная потребность, которая становилась всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока не начались мучительные спазмы. С низким криком она задёргалась, прижимаясь к нему, бесконтрольно сжимая бедра на его плечах.
Намного позже, когда беспомощная дрожь утихла, Кэтлин откинулась на бархатные подушки, словно тряпичная кукла, которую кто-то отбросил в сторону. Рот Девона успокаивал, помогая расслабиться после полученного удовольствия. Ей хватило сил лишь для того, чтобы протянуть руку и погладить его волосы.
«Возможно, это стоит того, чтобы попасть в ад», – подумала она, не догадываясь, что пробормотала это вслух, пока не почувствовала его улыбку.
Звуки нескольких гортанных слов замедлили шаги Хелен, когда она приближалась к гостиной на втором этаже. В последние недели валлийские проклятья стали вполне привычными, пока мистер Уинтерборн боролся с ограничениями из-за травмы и тяжёлым гипсом на ноге. Хотя он никогда не кричал, его голос звучал по-другому, в отличие от среднестатистического мужчины, тембр был низкий, как бронзовый металлический колокол. У него был приятный акцент, с гласными нараспев, нечёткими «Р» с намёком на картавость и согласными мягкими, как бархат.
Казалось, Уинтерборн заполнил дом своим присутствием, несмотря на то, что он всё ещё был прикован к комнатам наверху. Он был энергичным мужчиной, быстро начинал скучать, раздражался от любых ограничений. Он жаждал активности и шума, дойдя даже до того, что настоял на том, чтобы плотники и водопроводчики возобновили свою ежедневную какофонию работ, несмотря на то, что Девон сказал им остановиться, пока Уинтерборн не выздоровеет. Видимо, тишина и покой были последними, чего он хотел.
Всё это время он посылал старого отцовского камердинера с постоянными поручениями, что могло бы стать причиной для беспокойства, вот только Куинси, казалось, расцветал в его новой должности слуги Уинтерборна. Несколько дней назад, он рассказал новости Хелен по пути в деревню с какими-то телеграфными сообщениями от Уинтерборна.
– Я очень рада за вас, – воскликнула Хелен после того, как первоначальное удивление прошло. – Хотя признаюсь, я не могу представить Приорат Эверсби без вас.
– Да, миледи, – с теплотой воспринял её слова пожилой мужчина, его взгляд, излучал преданность, которую он никогда бы не выразил словами. Куинси был дисциплинированным и консервативным человеком, но всегда относился к Хелен и близнецам с неизменной добротой, прерывая свою работу, чтобы помочь отыскать потерянную куклу или обернуть свой собственный носовой платок вокруг ободранного локтя. В глубине души Хелен всегда знала, что из трёх сестёр, она была его любимицей, возможно, потому, что их характеры были чем-то похожи. Они оба любили, чтобы всё было тихо, мирно и на своих местах.
101 
