51 
Вспомнив о Ларе, он признался себе, что все было удивительно хорошо. Какая восхитительная девушка! Но красивых девушек в Лос-Анжелесе тоже хоть пруд пруди, куда ни пойдешь, обязательно на них наткнешься. Их много, а Эйприл Крофорд — одна. Она вне сравнения, это настоящая звезда! Ник почему-то был уверен, что она его простит. Он заверит ее, что все это пустые газетные сплетни, которым не стоит придавать значения. Лара оказалась с ним в одном самолете по чистой случайности. Приглашение потанцевать тоже ни о чем не говорит. Ведь танцевал же он с Ларой при Эйприл в Лос-Анжелесе. Во всяком случае, опытная Эйприл сама хорошо знает, как рождаются подобные сплетни, которым безоговорочно верят только идиоты.
Да, Ник был уверен, что все уладится.
Интересно, что сейчас делает Лара? Не бросит ли она трубку, если он ей сейчас позвонит? Он попробовал это сделать, но на другом конце провода никто не отвечал. Будет лучше, если он забудет о ней. Он ее пожелал — и он ее получил! Черт побери, какая же скука торчать здесь, в доме Фрэнка!
— Как здесь насчет картишек? Если ли вообще в этом мавзолее завалящая колода карт? — спросил Ник, обращаясь к Сегалу…
30
Мэри-Энн проснулась в Лос-Анжелесе. Она не могла сразу понять, как она там очутилась. После того, как ввалившийся без стука Алио Маркузи всю ее обслюнявил, к ней неожиданно заявилась другая визитерша, по имени Клэр, и сказала, что ее послали забрать Мэри-Энн из гостиницы.
Она вспомнила далее, что испугалась ослушаться Энцио, приказавшего ждать его здесь, и поделилась своим опасением с Клэр. Но та рассмеялась, назвав ее при этом «золотко».
— Не волнуйся, Энцио в курсе дела. Он хочет, чтобы ты совершила со мной небольшое путешествие.
После этого Клэр ловко воткнула ей в локтевой сгиб иглу — и Мэри-Энн куда-то поплыла, сделавшись совершенно послушной. Она оделась и вышла с Клэр из гостиницы. Они ехали куда-то на машине, затем летели на самолете, потом снова ехали на машине, пока не добрались до какого-то дома. И вот теперь — этот дом, комната и глубокий сон, от которого она только что пробудилась.
Мэри-Энн встала и осмотрелась. Она находилась в спальне, оклеенной обоями оливкового цвета. Ставни на окнах были закрыты, причем ни ставни, ни дверь не открывались.
Она взяла со стола зеркало: ее высоко зачесываемые обычно волосы свисали теперь печальными прядями и спутались, а косметика размазалась.
Сейчас Мэри-Энн могла позволить себе плохо выглядеть, пока вокруг ни души. Но ведь кто-то Может рано или поздно войти. Она поискала свою сумочку и нашла ее на полу. Затем достала косметический набор, тщательно нанесла макияж и поправила прическу. Затем она снова спросила себя, как она здесь вообще оказалась и что все это, черт побери, значит?
За шесть месяцев, что она прожила вместе с Энцио, Мэри-Энн накопила целое состояние. Это были украшения, дамские костюмы, платья, норковое пальто и — самое главное ее достояние — длинная шиншиловая шуба.
Теперь она вспомнила обо всех этих вещах. Эти накопления дадут ей возможность прилично жить в ближайшем будущем — ей не нужно будет нагишом танцевать на сцене, чтобы заработать на пропитание.
Вошла женщина, назвавшаяся Клэр. На вид ей было лет сорок, стройная, хотя несколько мужиковатая.
— Я ничего не понимаю, — сказал Мэри-Энн, — где Энцио? Почему он меня здесь держит?
Клэр улыбнулась.
— Он считает, что тебе нужно развлечься и что Калифорния пошла бы тебе на пользу. Он знает, что у меня здесь куча приятных друзей, с которыми и тебе было бы неплохо познакомиться.
— Почему он сам мне ничего не сказал об этом?
Клэр обняла ее за плечи.
— Энцио говорил мне, что самое лучшее твое качество — что ты не задаешь много вопросов. Ты очень милая, симпатичная девочка, но эту прическу мы лучше сменим.
— Но Энцио нравится именно такая прическа.
— Энцио здесь не появится…
— А что будет с моими вещами? С моей одеждой, украшениями, шубами?
— Не думай об этом, Энцио тебе их перешлет. Будь хорошей девочкой и не усложняй мне работу, тогда все будет хорошо.
При всей своей глупости Мэри-Энн начала потихоньку понимать, что здесь не все ладно.
31
Охранник Шифти Фляй доставил Анжело прямо на борт самолета, отлетавшего в Нью-Йорк.
— Не думай, что мне доставляет большое удовольствие ни на шаг не отходить от тебя, — проворчал он.
51 
