Последние отзывы

  50  

Лайон ушел. Энди продолжала безжизненно пялиться в пустоту дверного проема. Лес встал и подошел к ней спереди. Он протянул указательный палец и приподнял ее подбородок, пока она не посмотрела ему глаза в глаза.

— Так вот откуда ветер дует? — прошептал он. — У него есть виды на нашу маленькую Энди, и она вся тает, как сахар, каждый раз, как он посмотрит на нее.

— Нет!

— О да, Андреа Малоун. Не думай меня обмануть. У меня есть глаза, черт тебя подери, и я способен распознать ревность, когда с ней сталкиваюсь. Я почти поверил в то, что он готов меня убить, — у меня вся жизнь перед глазами пронеслась.

Он стал расхаживать из угла в угол — обычное дело, Лес думает.

— Я должен был догадаться в чем дело. Эти записи… Они очень хороши, но это какие-то розовые единороги и мыльные пузыри.

— С этими интервью все в полном порядке, — горячо возразила она.

— Ну да, но и ничего экстраординарного в них нет, — отрикошетил он. — Ты могла бы с таким же успехом взять интервью у клоуна Бозо, чтобы он рассказал о своей военной карьере. Ты стала мягкой, Энди, потеряла объективность. Все из-за того, что ты хочешь переспать с Лайоном.

По крайней мере, он не знал, что они уже провели ночь вместе.

— Да как ты вообще себе это представляешь? Мы с ним на ножах с первой встречи. Он не питает ко мне ничего, кроме презрения.

— Тогда докажи это. Завтра утром я хочу, чтобы ты выбила из старика всю правду. Боже, Энди, ты ведь даже репу можешь заставить говорить, да еще так, что она этого не поймет. Я сто раз видел, как ты это проворачиваешь.

— Лес, генерал болен…

— И он что-то скрывает. Я задницей чувствую. Что за вонь была по поводу мундира? А? Тут что-то не в порядке, а когда что-то не в порядке, у меня начинается профессиональный зуд.

— Я не стану на него давить. — Она отчаянно замотала головой.

Лес болезненно вцепился ей в плечи.

— Значит, это сделаю я, Энди. Заставить генерала Майкла Рэтлифа рассказать, какого лешего он так рано вышел в отставку и десятки лет провел в добровольной изоляции от внешнего мира — это наш билет к звездам. Или ты делаешь репортаж года сама, или его сделаю за тебя я.

Они услышали, как внизу ребята шумно топают в столовую по коридору. Лес убрал руки, но продолжил сверлить ее взглядом. Она чувствовала этот взгляд, пока они спускались вниз и садились за стол. Во главе сидел Лайон, генерал, очевидно, снова обедал у себя. Грэйси накрыла на стол, и съемочная группа с жадностью набросилась на угощение. Энди впихнула в себя ложку, хотя ее организм отвергал саму идею еды.

— Ваш отец рано вышел в отставку, не так ли, Лайон? — спросил Лес, поглощая салат с курицей.

Лайон закончил жевать и кивнул:

— Да.

— Какая-то определенная причина?

Энди кинула на него угрожающий взгляд, но Лес не смотрел в ее сторону. Они с Лайоном наблюдали друг за другом, как боксеры на ринге перед боем.

— Мисс Малоун задавала ему этот вопрос, — спокойно ответил Лайон. — Он сказал, ему хотелось другой жизни, он устал от армии. Его утомила гонка, он хотел проводить больше времени с моей мамой.

— Но ведь он был еще молод тогда, — возразил Лес.

За столом все притихли, прислушиваясь к разговору, в котором звучала масса невысказанных намеков. Ребята много раз видели, как Лес доводит людей до белого каления, но на этот раз, он, кажется, ухватил кусок, который ему не по зубам. Любой бы сказал, что Лайон это не тот человек, которого стоит провоцировать без нужды.

— Возможно, именно поэтому он сделал это тогда. Ему нужно было много времени и сил на ранчо. — Лайон продолжил есть, сводя на нет серьезность Лесовых вопросов.

— Возможно, — протянул Лес со скепсисом.

Энди увидела, как Лайон сильнее сжал ладонь вокруг стакана с водой.

— С другой стороны, это могло случиться по совершенно иной причине. Например, из-за чего-то, что он страстно хотел скрыть от всего мира. Что-то связанное с войной или вашей матерью…

Кресло Лайона полетело на пол с чудовищным грохотом. Серебро, стекло и фарфор зазвенели, когда он встал, задев край стола. Энди услышала испуганный шепот Джефа:

— О, черт.

Из кухни прибежала Грэйси.

Лайон напоминал разгневанного олимпийского бога, готового к возмездию. Ярость сгустилась вокруг него и будто накалила воздух. Его глаза метали молнии.

— Я хочу, чтобы до вечера ты убрался отсюда. Понял? Вон из моего дома. — Его глаза перескочили на Энди: — Все вы. Вы снимете последнее интервью после ланча, когда отец отдохнет, и после этого выметайтесь. — Он подошел к упавшему стулу и поднял его. — Прости за беспорядок, Грэйси.

  50